Сибирские огни, 1960, № 10

ность' развожу, народную мудрость не только по собраниям и завалинкам пере­ нимаю, но ею ■и по умнейшим книжи­ цам пользуюсь; Можно сказать, в людях живал, свету видал, из семи печей хле­ бы едал. Вон оно что! — С этими сло­ вами он полез куда-то глубоко за пазуху и вытащил немыслимо засаленную кни­ жицу. Не без брезгливости я развернул ее. Это был сборник пословиц!.. Видимо, я взглянул на хрипуна ошале­ лым взглядом. До того поразило меня, что он разговаривает по книжке, как по своеобразному путеводителю. Толстяк опасливо выхватил из моих рук книжку и поспешно начал запихивать ее в глубь пиджачища. Засунув ее и для верности крепко прижав снаружи толстой рукой, он взгля­ нул на меня исподлобья и назидательно произнес: — Небось, русский матюк, как и по­ словица, от деда к внуку шли, и хоть человек я мелкограмотный, а народное разумение твержу, как иной дьяк заупо­ койную. Сие кормит. По части галстуч­ ков уступим этому самому прыгунчику, а истинное слово российское никому не уступим, потому что с народом нам знаться, а не тем, что с галстучками. Думают, что им печи топить, а нам тру­ бы чистить, — нет, шалишь! А тот са­ мый ревизоришко вредный и твердит про меня на колхозном собрании: «На пристяжи, может, и побежит, а в корень не годится». А мне в самый корень же­ лательно, потому, во мне народное ра­ зумение, потому как никогда от земли­ цы не отшивался... Я вышел из комнаты. Душно было от речей обиженного колхозного деятеля. Понятно стало, почему после разговора с ним так стремительно выбежал моло­ дой человек. Хрипун-прибауточник, таскающий с со­ бой засаленную книжку пословиц, на­ помнил мне злополучного «уполномо­ ченного», рьяно штудировавшего энци­ клопедический словарь. Он уверял, что за день столько накладывал резолюций на бумагах посетителей, что к вечеру своих слов уже не хватало. Видел, как на заявлении какой-то скромненькой старушки он стремительно, через всю страничку, начертал красным каранда­ шом такую, очевидно, одному ему и по­ нятную резолюцию: «Сфундировать ком­ фортабельнее». Его единственная сотрудница была до того подавлена бешеной образованностью своего шефа, что и сама научилась немыслимо уродовать обыкновеннейшие слова. Получив от своего начальства письменное распоряжение завести для чего-то папку «сметы и калькуляции», не разобрав почерка, но твердо приучен­ ная к тому, что шеф пользуется лишь словами загадочной учености, она акку­ ратно вывела на папке: «Смерть и кауля- ции». На этот раз уже ее образованней­ ший шеф вынужден был за разъяснени­ ем обратиться к своему энциклопедиче­ скому словарю... Да, забавы эти наводят на размышле­ ния, касающиеся и некоторых вопросов нашей литературы. Кому из нас неведом «Толковый сло­ варь» Даля? Из поколения в поколение переходит замечательная энциклопедия «живого великорусского языка», настольная кни­ га всякого культурного человека, за­ ставляя поражаться гигантской эруди­ ции составителя, его чутью живого рус­ ского слова. Но Даль был не только собирателем русского слова, русских пословиц. Под именем Казака Луганского он довольно щедро печатал рассказы и очерки «из народной жизни». И вот по поводу «ху­ дожественной» деятельности выдающего­ ся этнографа Н. Г. Чернышевский и заме­ тил: все утверждают, что он необыкно­ венно много знает о быте и нравах рус­ ского народа, знает бездну анекдотов из простонародной жизни, собрал полмил- лиона слов и оборотов народной речи, а между тем в его рассказах нет и кап­ ли народности. И Чернышевский заклю­ чает: он знает народную жизнь, как опытный петербургский извозчик знает Петербург. Как не вспомнить тут и слов Гоголя, что истинная национальность состоит не в описании сарафана, а в самом духе на­ рода. Замечательные соображения эти име­ ют прямое отношение не только к проб­ лемам истинной и внешней народности, но и к проблеме подлинной и мнимой современности художественного произве­ дения. Коммунистическая партия призывает работников искусств быть ближе к на­ родной борьбе за социализм. В призыве этом не одно лишь справедливое стрем­ ление увековечить нашу современность. Партия исходит из интересов самого ис­ кусства, из понимания того, что вне жи­ вого тока современности и не может быть полнокровного творчества. Грубо говоря, выключение из нашей общественной жизни искусства в какой- то степени затормозит, но отнюдь не застопорит процесс социалистической пе­ рестройки народной жизни, тогда как отключение творческих работников от реальной жизни народа привело бы к безусловному параличу и гибели ис­ кусства. Не подлежит сомнению, что истори­ чески малозначительный эпизод давниш­ ней осады крепостишки на малоазиат­ ском берегу несравним со значением в мировой культуре эпоса, созданного по этому поводу Гомером. Гомер обессмер­ тил осаду Трои в большей мере, чем сделал это сам быстроногий Ахилл, но и в нетленности искусства Гомера под­