Сибирские огни, 1960, № 1

сешь что-нибудь. Да прикрой как следует. Я теперь домой поплыву. Смот­ ри тут... Чтобы никто не трогал, не то... голову сниму. Истопник стоит и улыбается. Он знает характер Тихона Кузьмича. Любит старик поворчать. «Сниму голову», — говорит... Не снимет! П о­ шипит, а не снимет. Тихон Кузьмич видит улыбку на лице истопника. — Чему ты улыбаешься? — спрашивает он. — Чему? -— Я тоже работала, — отвечает Матвей. — Мне тоже радость... За­ чем сердился? — А-а-а! — тянет умиротворенный Тихон Кузьмич. — Правильно. Истопник— большая спица в нашей колеснице. Смотри тут, хорошо смот­ ри! — и выходит на ветер. ...Вечером состоялось торжественное заседание. Пурга ему не поме­ шала. В густо набитом людьми клубе часто мигал электрический свет. Это ветер раскачивал электрические провода. Тихон Кузьмич очень вол­ новался. А вдруг да что-нибудь выйдет не так... Доклад он слушал рас­ сеянно, казалось, докладчик чересчур тянет, можно бы и покороче. Затем одно за одним идут выступления. Все отмечают Первое мая подарками. Вот бригада землекопов дарит десять тысяч кубов земли! Другая брига­ да преподносит выторфовку объемом в пятнадцать тысяч кубов. Бетон­ щики выполнили план укладки бетона. Тихону Кузьмичу делается все беспокойнее, и он все чаще оглядывается на дверь. И вдруг он слышит, как в президиуме называют его фамилию: — Агроном Сильвестров! Тихону Кузьмичу аплодируют так же, как аплодировали всем дру­ гим. Он стоит перед собранием и говорит что-то похожее на речь— о пра­ зднике, о теплицах. — Мы не можем подарить строительству даже десять кубометров земли или бетонной кладки, но мы тоже... В конце зала возникает движение. Тихон Кузьмич видит запорошен­ ную фигуру Веры. Значит, все в порядке, пришли вовремя, и голос Тихо­ на Кузьмича становится тверже, увереннее: — Мы тоже приготовили наш скромный подарок. В зале уже догадались, в чем дело. Все смотрят не на трибуну, а на входящих в зал. Тихон Кузьмич смолкает. Зато плещутся, не смолкая, аплодисменты. По узкому проходу тянется длинная вереница людей. Впе­ реди всех идет Вера и несет несколько астр— и среди них самая большая — красная. Сколько трудов и забот она стоила — эта красная астра! Ее, можно сказать, вынянчили. Она окружена хороводом других астр — бе ­ лых, голубых, розовых... И еще цветы... Герань, примулы, гвоздика, лев­ кои... За цветами несут ящички с плодами. Тихон Кузьмич думает: «А ничего все-таки получилось... Неплохо...» Ящички устанавливаются на столе президиума. Аплодисменты стиха­ ют, и Тихон Кузьмич говорит: — Вот наш подарок! Это все выращено здесь! Под пургу выращено. И мы обещаем... Но в новой вспышке аплодисментов тонет голос Тихона Кузьмича. Тогда он решает, что ничего больше уже говорить не нужно — все и всем понятно. ...Поздно ночью Тихон Кузьмич добирается до дома — пурга все еще не растратила своих сил. Бизяев возится у плиты. И странно: Тихон Кузьмич совсем не у с ­ тал, бодрость наполняет его до краев. Хочется еще что-то сегодня сделать и не верится, что день кончен. Он говорит, обращаясь к Бизяеву: — Стряпаешь? А праздничек-то каков вышел? — Ничего праздничек, — уклончиво отвечает Яков Павлович.