Сибирские огни, 1960, № 1

— Пойду открою, — поднимается со стула Вера. — А ты причешись, Женька! Неудобно, все-таки — посторонний человек... Вера выходит и, когда протягивает руку к крючку, чувствует, что ру­ ка дрожит. Отчего бы дрожать руке? Крючок сброшен, и Агапкин вхо­ дит в дом. —; Знакомьтесь, — говорит Вера. И они, Климас и Агапкин, обмениваются рукопожатием. . с ; . • . - ЗЕЛЕНЬ ПОД СНЕГОМ Тревога оказалась ложной. Оттепель не стала весной, она сменилась морозами. В теплице круглые сутки пылали печи. Агапкин беспокоился, как бы не подморозить бетон. ...Тихон Кузьмич развертывает «Правду»: ее отпечатали в Москве три недели назад. Но вся газета наполнена темой весны. В Средней Азии за­ кончен сев. Из Крыма в Москву на самолетах доставлена партия цве­ тов. ...М-да ...им это там просто... Начался сев на Украине, готовятся к нему сибирские колхозы. Весна... Весна... Над головой же Тихона Кузь­ мича стеклянная, обледеневшая, заиндевевшая крыша. На земле два мет­ ра снега и мороз... И старому агроному хочется увидеть вывороченный стальным лемехом жирный пласт чернозема, обонять парной запах земли, купаться в ее легчайших ароматных туманах... Тяжко вздыхая, Тихон Кузьмич свертывает газету и, сунув ее в кар­ ман, идет по теплицам. Электрические лампы с рефлекторами поливают зелень искусственным светом даже днем — заиндевелая крыша не пропу­ скает в теплицу солнца. Давно ли здесь была только неказистая, шерша­ вая зелень, а теперь уже выспел салат, вымахал редис, остро пахнет ук­ роп, темно-зеленым частокольчиком выстроился лук. На огуречных пет­ лях завязались и выспевают небольшие огурчики. Тихон Кузьмич срыва­ ет листок салата, жует его с наслаждением, медленно, словно хочет раз­ гадать в нем что-то тайное... Помидоры... Одни из них еще совсем ма­ ленькие, другие уже высокие привязаны к палочкам, их гнет книзу тя­ жесть плодов — красных еще нет, но некоторые уже начали буреть. В канун Первомая, после работы, в теплицу «Пионерка» пришли за­ ведующие участками, истопники, сторожа, поливальщики. Впервые они собрались вместе. Тихон Кузьмич был доволен: в Мертвой тундре есть и проявляет себя отряд борцов за плодоносящую землю, — так хотелось вы­ разиться ему, когда он увидел всех своих работников. В начале собрания спели «Интернационал». Первые строки гимна по­ лучались нестройно, но потом наладилось: ...Мы наш, мы новый мир построим, Кто был ничем, тот станет всем... У Тихона Кузьмича смолоду не было ни голоса, ни музыкального слуха. Он никогда не пел иначе как для себя, и когда его никто не мог слышать. Но здесь Тихон Кузьмич стоял у всех на виду и как-то неудобно ■было молчать. Да и слова гимна были весомые, значительные... Вот имен­ но: «Мы наш, мы новый мир построим!» Тихон Кузьмич тоже ведь строит новьш мир. И он запел, невольно прислушиваясь к своему, несколько дре­ безжащему, стариковскому голосу. Тихон Кузьмич не знал, что в эти ми­ нуты лицо его помолодело, посветлело и морщины расправились. Он пел радостно, увлеченно... Но что это? Неужели слезы? Это же нехорошо, не­ прилично... Вдруг заплакать на глазах у людей... Тихон Кузьмич хочет сдержать слезы, и ему это удается, только одна маленькая слезинка все- таки вырывается из глаза и медленно течет по щеке, и Тихон Кузьмич, стараясь сделать это незаметно, проводит ладонью по лицу. «Плохо, ког­