Сибирские огни, 1960, № 1

— Человек проходит, как хозяин Необъятной Родины своей! Шумно ввалились в общежитие, столпились у умывальников. — Работнули, как надо! — Два метра — не баран начихал. Агапкин залез на табурет и, играя воспаленными глазами, перекры­ вая шум, кричал: — Товарищи! Славную ночку накроем славным днем! Завтракаем и все, как один, в тепляк! Ночные, вам помогала дневная смена! Согласны вы теперь помочь дневной? — Согласны! — кричали из толпы. — Какой разговор! И через час бригада — и дневная и ночная смены — спускалась с косогора к теплякам. На этот раз впереди бригады плыло красное зна­ мя, трепыхаясь на ветру, как большая птица... Агапкин уже как будто не помнил о вчерашнем собрании. Он, увле­ ченный работой, горел, бушевал. В нем и в самом деле текла горячая цы­ ганская кровь. Климаса мучили сомнения. Когда прошло первое впечатление от слу­ чайно услышанного разговора, он решил поговорить с женой. Разговор этот представлялся ему вначале очень несложным делом. Просто-напро­ сто он спросит Веру, что за отношения у нее с Агапкиным. Наверное, тут какая-то путаница. Вера расскажет, и все выяснится. Но кто-то другой, глубоко спрятавшийся в нем, возражал: а чего ради Агапкин тащит Ве­ ре книжки? И у Крушинского зря болтать не будут... К вечеру Климас рассуждал уже иначе. Ну, допустим, Агапкин бывает в оранжерее, беседу­ ет с Верой— что же тут такого? Почему надо что-то подозревать? Ведь, по правде говоря, у Климаса нет никаких фактов. А ну, если он понял услы­ шанные обрывки фраз у Крушинского не в том смысле, в каком они бы­ ли сказаны, и ни с того, ни с сего приревновал Веру? Что она о нем по­ думает? Позор! Климас вспомнил, как однажды, еще до женитьбы, он разговаривал с Верой и с жаром доказывал, что ревность — чувство гад­ кое, нехорошее... А все - таки тут что-то есть. Факт, что она знакома с Агапкиным, но не сказала об этом. Следовательно, у нее есть какие-то причины, чтобы скрывать это знакомство. Да нет же, не так! Она ведь говорила, что Агапкин бывает иногда в оранжерее... Так наступает вечер. А Климас все еще не решил, что сказать Вере, да и стоит ли вообще заводить этот разговор. Вера пришла домой уста­ лая, побледневшая. И, видимо, Климас как-то необычно пристально по­ смотрел на жену, она спросила: — Ты что на меня так смотришь? — Просто вижу, что ты устала, — ответил Климас. — Что нового у вас? — Все то же, — устало говорит Вера. — Весь день на ногах. Весна, Женя! Тихон Кузьмич говорит, что снег может сойти за несколько дней, а мы не готовы. — Да, весна. Наша первая весна... — говорит Климас не то, что ду­ мает, произносит не те слова, которые вертятся на языке. Наконец, он решается. — Знаешь что... Я хочу тебя спросить: Агапкин был сегодня у вас? Вера быстро поворачивается к нему. На ее лице рождается тревога: — Почему ты об этом меня спрашиваешь? — Так... На мосту у Агапкина неблагополучно... — Неблагополучно? У Агапкина неблагополучно? Не может быть! Его так хвалили всегда... что же там?..