Сибирские огни, 1960, № 1

не было необходимых защитных устройств. Паводок в этих условиях стал бы подлинным бедствием: он разметал бы незаконченные сооружения, материалы, подвергались опасности затопления жилые поселки. Положение было ясно собравшимся. Они очень быстро договорились о мерах, которые следует принять для того, чтобы оградить строительство от случайных неприятностей. Особую тревогу вызывало положение на мосту через Шушу. Работы по укладке устоев за последнее время велись вяло. Теперь бы только ра­ ботать да работать, усиливать темп, а вместо этого в бригаде Агапкина проявляется какая-то неустойчивость. — Тут, товарищи, — говорит Крушинский, — надо принимать такие меры, которые дали бы немедленный эффект. Может быть, придется ид­ ти на крайние меры... Главное там — в Агапкине... Как раз в это время в приемной, отгороженной от кабинета полот­ нищем палатки, появился Климас, принесший несколько радиограмм. В приемной было пусто. Климас, сам того не желая, стал свидетелем даль­ нейшего разговора. — Конечно, дело в Агапкине, — подтвердил Алексеев. — Развинтил­ ся парень. В рабочее время в оранжерею бегает... Климаса точно облили кипятком. Значит, правда! Значит... Но он уже слушал, что говорил Гольцшмидт: — Молодость, молодость! Чем она не бредит, эта молодость! — Молодость — согласен, но пусть делает глупости в свободное от работы время, — горячо возразил Крушинский. — Сколько угодно. Куда хочет, туда и ходит, его дело... И снова слышался голос Алексеева: — Не узнать человека. Какой гренадер был, а стал кислятина... Сам раскис, всех расквасил... Климас постучал — дальше подслушивать казалось неудобным. В самом деле, точно вор. — Вам радио! — сказал Климас, входя в кабинет, и не узнал сво ­ его голоса. Такой он был чужой, дрожащий и сипловатый. Климас от­ дал радиограммы, повернулся и, ни на что не глядя, ничего не замечая, вышел из кабинета. Алексеев отыскал Агапкина в общежитии. Время было рабочее. Агап­ кин что-то писал. Заметив Алексеева, он засунул бумагу в ящик стола. — Здравствуй! — приветствовал Алексеев Агапкина. — Чем зани­ мался? — Письмишко писал... на родину. — Так... А закончил писать или я помешал? — В другой раз закончу. Агапкин понимал, что парторг явился неспроста, что разговор бу­ дет неприятным, он думал, как ответить Алексееву. Просто-напросто от­ режет: «Не нужен Агапкин, не нравится Агапкин — ставьте другого». — Верно, — продолжал Алексеев, — закончишь после. Не последний день живем. Пойдем-ка на мост, покажи свои владения. Шли. Спускались по косогору. Снег под ногами был мягким, пропи­ танным водою. — Весна вроде... Ноги ты, Агапкин, не промачиваешь? — Нам не страшно, если и промочим. — Оно так... Закалка — большое дело, — подтвердил Алексеев и, почувствовав, что сапоги у него пропускают воду, подумал: «Надо будет заняться обувью». В полусумраке тепляка копошились серые, вымазанные в цементе,