Сибирские огни, 1960, № 1

— А это что у тебя? — спрашивает Вера, указывая на книгу, зажа­ тую Агапкиным под мышкой. — Эх, ты, — восклицает Агапкин. — Это тебе, Вера Петровна, кни­ га. Тут по твоей части есть. Насчет энергии и климата. Книга называется «Энергетика будущего». Вера перелистывает ее, разглядывает рисунки,, а Агапкин увлеченно говорит- — Уважаю такие книжки, завидую тем, кто их сочиняет. Подумать только, что человек придумывает. Запрячь, говорит, солнце в оглобли современной техники, заставить его двигать фабрики, жарить на кухне, отапливать избы. Здорово! Обуздать морские волны — пусть работают на человека! Всего человек может достигнуть, если пожелает. Тут рас­ сказано и о климате. Ты почитай. Старику своему покажи. Да не сей­ час читай, потом. Я тебе оставлю книжку-то. — Значит, ты очень любишь книги? — спрашивает Вера. —: Ясно. А ты разве не любишь? Как можно, чтобы без книг? Без книг человеку на земле тесно жить было бы. С книжкой везде побыва­ ешь,. всего посмотришь. Только все не перечитать. Сто лет живи, не пере­ читаешь... Лицо Агапкина светлеет, глаза делаются глубокими - глубокими, и говорит он, напирая на каждое слово. Вера думает: «Какой он — много хочет!» И спрашивает: — А что ты, Петя, больше всего в жизни любишь? Агапкин теряется. Он не может сразу ответить на такой вопрос. В самом деле, чего он хочет от жизни? Что он в ней ищет? — Хочу... хочу... очень много я хочу. Никогда, может быть, и не удаст­ ся мне того получить, что хочу я... Например, хоЧу видеть, как люди будут жить через тысячу лет. Хочу сам жить вечно, чтобы не умереть, состариться и обратно молодым стать. Ясно, чтб этого не будет. Еще хочу... — Много хочешь, — произносит Вера в раздумье, и вдруг спрашива­ ет: — А на один вопрос ты мне можешь ответить? Только правду, Петя... — Отвечу, если знаю. — Ты девушек любил когда-нибудь? — говорит Вера и краснеет. Агапкин угасает, прячет глаза. —- Не знаю... — начинает он, раздумывая, что сказать, и тут же по­ правляется: — Вру. Знаю. Тебе я скажу, Вера Петровна. Девушки мне многие нравились, а вот любить не любил, пожалуй. Любить, значит, значит;.-, все отдать, ничего не жалеть, себя всего положить. Нет! Так не любил. — А девушки тебя любили? — Не знаю! За что меня любить-то? Я грубый, малограмотный! Что я могу хорошего девушке дать! — Это неправда, — восклицает Вера, — с тобой интересно. — Да? — Агапкин бросает на Веру горячий взгляд. — Я всегда ду ­ мал, что недостоин. Скажу, а меня и осмеют девушки... Пуще всего это ­ го унижения боюсь, что меня отвергнут. — Вот как! Значит, ты — гордый! — Гордый, Вера Петровна! Гордый! Мне кажется, что если полюб­ лю я, то для девушки не знаю, что сделаю... Ну, вот, все, все... чего не могу, и то сделаю. Я тебе, Вера Петровна, как другу, скажу... — Как другу? — перебила Вера. — Точно. Как другу. Раз ты сама меня разбередила, то доскажу до конца,- Откровенно говорю: мне одному скучновато. Тепла хочу, челове­ чьего, простого. А девушку я хочу... необыкновенную. Не о красоте гово­ рю, нет. Я красоту понимаю так, чтобы человек полностью был красив, а не с лица только. Чтобы товарищ, все вместе: и радости, и горе. В ногу