Сибирские огни, 1960, № 1

мер три. Участки эти еще лежали под глубоким снегом, но заведующие ими на ходу ловили Тихона Кузьмича, у каждого из них были десятки вопросов. Тихон Кузьмич злился про себя: — Черти надоедливые! Наплодили вас... Но вслух не произносил этого — отвечал на вопросы по-деловому, обстоятельно. Он даже созывал своих завов на совещания, а потом ввел утренние «летучки»— короткие совещания, на которых обсуждалось, что и кому надо сделать за день. Здесь люди отчитывались за работу. Тихон Кузьмич мало-помалу утрачивал добродушие, все более убеждаясь в том, что ему нужно научиться управлять людьми. Иначе дело не пойдет... Не хотелось бы, конечно, овладевать этой мудростью, но что поделаешь! Ну­ жно же выполнять план... За делами и личная жизнь как-то потеснилась, стушевалась. Дав­ ненько уже Тихон Кузьмич не гостился с Яковом Павловичем, заброше­ на и колода карт. Теперь бывали дни, когда они совсем не виделись, а если встреча­ лись, то разговоры у них были уже не те, что прежде. — Крутишься? — язвительно спрашивал Яков Павлович. — Кручусь. Голова кружится, — отвечал Тихон Кузьмич. — В комсомол не вступил еще? — Анкеты не дают, — отшучивался Тихон Кузьмич, — говорят, мо­ лод... А ты, олений бог, заявку на кормовые думаешь мне дать когда-ни­ будь? — Это недолго... По пуду на голову в сутки, пять тысяч голов... — Сколько? — пугался Тихон Кузьмич. — По пуду, говорю, на голову... Пять тысяч. — Ты нездоров, Яков... Ты не в уме... — Тогда ты в уме. Считай... — Легкой жизни ищешь, Яков. Чтобы тебе все готовенькое на тарел­ ке поднесли, а ты лавры пожинать будешь. — А у тебя и лавры тоже растут? — Ладно. Ты всерьез давай заявку — и такую, чтобы дело было, а не бредни. Понял? — Понял, — брал под козырек Яков Павлович. — Ты бы, кавалер, подзадержался когда, не бегал бы. Посидели бы, почаевали, старину вспомнили, сгоняли бы пульку с болваном. — Некогда,— извинялся Тихон Кузьмич. — После когда-нибудь. Вот маленько выкручусь... — Эх, Тихон, Тихон, — смеется Яков Павлович, — не надо бы тебе вкручиваться. А то вкрутился, теперь не выкрутишься. — Все план, Яков, — разъясняет Тихон Кузьмич, — в рамках дер­ жит. В сторону не уклонишься. А чуть замедлишь, сейчас подгоняет: а ну, вперед! Вперед! — У меня, брат, тоже,— уже серьезным тоном признается Яков Пав­ лович,— еще скота нет, а приплод уже запланирован. И мясо своего убоя в котлах тоже запланировано. Не скучаю, дружище! — Заявочку-то не забудь! — Завтра, Тихон! И ни минуты позже! И они расстались. Жизнь Тихона Кузьмича делалась с каждым днем сложнее. Шла по­ стройка третьей теплицы, строились конюшня, навесы, горами высились рамы для парников. Все чаще появлялись люди с причалов. Там под ого ­ роды отводились участки, подготовлялись парники. Приезжие требовали семян, советов, указаний, бродили по теплицам, смотрели. Зародыши пер­ вых заполярных огурцов, салат, редиска, примулы и гортензии агитиро­ вали лучше, чем сотни речей. Их можно было не только видеть, но и