Сибирские огни, 1960, № 1

i — Через край почету выдумываете, — смутился повеселевший Агап­ кин. — Мы народ простой. О славе не думаем... — Вот и хорошо, не думайте. Она и придет. За вас подумают, — сказал Крушинский и протянул руку. — Прощай! Я на тебя надеюсь. — Уж это так. Агапкин сказал — зарубил. Сам себя в землю зако­ паю, если в случае чего... ...Когда кончился рабочий день, а это произошло глубокой ночью, Крушинский уже не помнил о так взволновавшем его утром письме жены. Толчея длинного рабочего дня вытеснила из головы все личное, и мысли, как муравьи, шевелились в усталом мозгу, бередили его, отягощали, и Крушинскому хотелось только одного — чтобы муравейник этот скорей притих. Дмитро, как всегда, бодрствовал, ожидая возвращения Крушинского. Чайник на плите попыхивал парком из носика. — Я вас заждался, — говорит Дмитро. — Чай вже доливал два ра­ зы. Выкипает... Крушинский умылся, поужинал, выпил стакан чаю, перебросился не­ сколькими фразами с Дмитро. Все. День кончен. Теперь спать. Он отки­ дывает одеяло и начинает замедленными движениями раздеваться. Мура­ вейник же в голове гудит, не может угомониться. Крушинский хочет погасить свет и уже протягивает руку к выключа­ телю, как вдруг замечает торчащий из кармана пиджака уголок желтого конверта. На письмо-то жены так и не отвечено! Он отдергивает руку от выключателя и достает письмо. Как это могло случиться, что он забыл о письме? Память подвела! Она в последнее время все чаще подстраивает Крушинскому неприятности. Как есть, полураздетый, Крушинский садится за стол. Взгляд быстро скользит по строчкам письма, и человек меняется: сильнее бьется сердце, с мозга смывается накипь дня. Он думает теперь только о ней, о Вассе. Почта принесла ему ее мысли и чувства. Заботой о нем, человеческим теп­ лом полна каждая строка! Письмо перечитано. Крушинский ловит взгляд Дмитро. — От жены, — разъясняет Крушинский. — То добре, — отвечает Дмитро. — А тебе пишут, Дмитро, письма? — Ни! Жинка вмерла. Кто напишет? * Крушинский забыл, что Дмитро бобыль и ему неоткуда получать пи­ сем. Человек живет один. Все с ним. — А моя жинка, Дмитро, весной сюда приедет. Скучает она там... — Добре. Хозяйка будет. Жить краще, працювать веселийше... — Да? — У Крушинского возникает потребность поговорить, поде­ литься мыслями о своем, о домашнем. — А ты, Дмитро, любил жену? Вы хорошо, согласно жили? — Разно бувало. Жинка така штука, шо не зараз разберешь, чого во­ на хочет. Хитра штука... — Разве? И бывало у тебя так, что приходилось надолго расставать­ ся с семьей? — Як же. Бувало. — Дмитро недоумевает, с какой это стати началь­ ник так разлюбопытствовался. — Ну, что же? Что ты чувствовал? Дмитро молчит несколько секунд, видимо перебирая в памяти бу ­ синки прошлого. — Зараз ничого, а потом тосковал. Вроде не весь ты уихав, а тильки кака-то частина, друга частина там, з бабою... — Да? Значит, с тобой это бывало. А все-таки, Дмитро, мы, мужчи­ ны, не умеем так чувствовать, как женщины. Я вот письмо утром полу­ 3 . «Сибирские огни» № 1.