Сибирские огни, 1960, № 1

Наступает пауза. Крушинский думает, что начал разговор о жене не­ кстати. И вообще, какое дело Алексееву до его личной жизни? — Скучновато ей там. Мы ведь всю жизнь вместе строили, понима­ ешь... — Большое счастье, если жена и в работе верный товарищ, — заме­ чает Алексеев и думает, что и ему надо написать письмо невесте: пусть- едет сюда... — Это я между прочим о жене, — говорит Крушинский. — Так что- там у Агапкина еще новенького? Обещают, стало быть, до весны закон-' чить? — Обещают... Конечно... Этим можно верить... Там, Иван Сергеевич, надо кое-что сделать для бригады. В общежитиях порядка, чистоты надо- побольше. Появились клопы... Коменданты ни черта не смотрят... — Я сам схожу туда, — говорит Крушинский. Иван Сергеевич пробует углубиться в бумаги, оставшись один. Вот радио от Рубцова: мука погружена и отправлена. Записка Терьяна о го­ товности карьеров к работе весной. Это очень важно, но читает Крушин­ ский с неохотой, прочитанное не запоминается. Он сердится: «Черт знает,, что такое. Неужели не будет другого времени подумать о себе?» Надевает шубу и на ходу бро'сает секретарю: — Я на мост. Прохожу долго — часа четыре. Ослепительно блестит снег. Небо — голубое-голубое, а морозный воз­ дух чист и прозрачен. Тихо. Безветрено. Маленькое облачко висит над горизонтом комочком ваты. Солнце плавится в небе, и кажется, вот сей­ час прольется на землю жидким золотом. Но уже через несколько минут приходится опустить голову к земле — глаза слезятся от резкого света, от блестящего, играющего самоцветами, снега. Крушинский надевает черные очки и идет дальше по автомобильной дороге. Идти хорошо, дорога глад­ ко укатана, разрисована узорами автомобильных шин, снег поскрипыва­ ет под ногами, холодный воздух приятен, легко дышится. И Крушинский отдается своим мыслям. «Ну и правильно, если она приедет! Только надо написать ей, чтобы не выезжала, пока по Шуше не пойдут пароходы. Ехать на машинах по Студене, потом по Шуше рискованно. Может за­ стать в пути пурга, да и морозы еще будут. Надо обзавестись к ее приез­ ду приличным жильем. Пора построить что-нибудь и для себя. Домик с такой же верандой, как была в Сибири. Копию. Поставить его среди бе­ рез. Тут где-то есть мысок, а за ним пригорок. Тут и построиться. Будет хорошо». Крушинский вспоминает, как он однажды отдыхал на этом пригорке и любовался красивой, далеко открывающейся панорамой. Он остановил­ ся, осмотрелся. Кругом лежали горы снега с торчащими из-под них вер­ хушками низкорослых берез. Но летом, когда исчезнет снег, вон там — этот пригорок, с которого откроется вид на горы, на реку. «Будет хорошо! Вассе понравится». С мыслью о домике Крушинский добирается до моста. — Агапкин где? — Агапкин? — переспрашивает человек в ушанке. — А у кессона. Нужен он? Сбегать? — Не надо, я сам его найду. Крушинский заходит в общежитие. Осматривает постели, заглядыва­ ет в самые дальние уголки. Прав Алексеев, грязи много. — Люди работают, — говорит он коменданту, — а вы чем занимае­ тесь? Приведите мне человека, который бы сказал, что вы заботитесь о ра­ бочих... Комендант пытается оправдаться: — Так они же не жалуются, товарищ начальник, не просят.