Сибирские огни, 1960, № 1

кавшего свою бригаду на речное дно. С правого берега работала бригада Агапкина — необстрелянная еще молодежь, только постигавшая тайны мостостроительного искусства. Крушинский больше благоволил к Агапки­ ну. Нравилась в нем напористость, хватка, умение быстро усваивать суть дела, горячность. Однако Крушинский знал сам и внушал другим: за Агапкиным все-таки надо посматривать, не то он может сгоряча выкинуть что-нибудь... Калабухов явился с папкой бумаг, заговорил тем сахариновым то ­ ном, который быстро раздражал Крушинского. — Сделал точно, согласно ваших указаний, — докладывал Калабу­ хов, приглаживая ладонями волосы, растянутые каждый по отдельности через лысину. — Правда, кое-где пришлось отступить. Но немного... — Именно? Где именно пришлось отступить? — Могу доложить. Например, объект номер восемь — не уклады­ вается в намеченные вами сроки. Остается хвостик. Мы его спрятали в зи­ му... Крушинский перелистывает таблицы, хочет найти этот спрятанный Калабуховым хвостик. — ...По объекту номер четырнадцать немножко изменили. Затем объ ­ ект номер девятнадцать. Тут с балансом рабсилы не танцует. — Не танцует? — переспрашивает Крушинский. — Да, да! Не сходится... — Не сходится? — Кроме того, мост здесь никак не ложится. — Не ложится? — Так точно — не ложится... Очень стесненный фронт, знаете ли. Нельзя бросить больше рабсилы. Некуда поставить... Крушинский отыскивает работы по мосту, но цифры пестрят в глазах, не усваиваются. А Калабухов льет липкую патоку — говорит тихо, не по­ вышая голоса, без интонаций, и кажется, будто слова его ползут через стол, плоские и скользкие. — С мостом не сладим, не поспеет к сроку. Придется, к сожалению, искать другой выход... — Значит, мост не успеет? Вы хорошо проверили? — Безусловно! Я подошел к вопросу со всех сторон, зная, как вам это будет неприятно. — Мне? Неприятно? Это невелика беда, если мне только... Строи­ тельству неприятности... — Конечно... Но и вам тоже. Я не имею права изменить проект, да и не в курсе дела, но тут явно не сходится... Крушинский закрывает ладонью бумаги. — Хорошо. Надо Гольцшмидта привлечь к этому делу. Мы посмот­ рим, обсудим... Калабухов должен уйти, но он медлит. Проходит длинная, очень длинная минута. — У вас еще что-нибудь есть ко мне? — спрашивает Крушинский. — Да, то есть, собственно, можно сказать, не срочно... не обязатель­ но... если вам некогда, можно в другой раз. — Говорите. Зачем откладывать! Начальник планового отдела явно не знает, как лучше выразить ему свои мысли. Лицо его как бы стянулось, красное пятно на лбу расшири­ лось. — Я ведь давно знаю, — лепечет он, — что вам все известно... я все ждал... ждал, когда вы заговорите сами... Но вы предпочли молчать. Впрочем, я не то говорю... совсем не то. Не так... — О чем вы это? Я не пойму, — сухо спросил Крушинский.