Сибирские огни, 1960, № 1

няку у вас в голове... Надо вам культурную прививочку сделать. Я за вас возьмусь... Они прошли в самый дальний угол теплицы, в небольшое отдельное помещение. По стенам там тянулись полки, посредине стоял новый про­ стой стол. Окон не было, на стеклянном потолке лежал снег, печь еще не установили, и поэтому все покрывал иней. — Здесь будет ваша резиденция, — сказал Тихон Кузьмич. — На полках будут храниться семена. Смотрите, чтобы был порядок. А то на­ путаете... Посеет человек редис, а вырастет репа... Книгу будете вести... Я потом покажу. Вера обрадовалась, когда Сильвестров, наконец-то, отпуская, напут­ ствовал ее: — А вы того... не очень-то обижайтесь... Будем вместе точку опоры искать и земной шар перевертывать. — Улыбнулся приветливой улыбкой: — Вот какое дело, девушка. Завтра приходите на работу. Всего хороше­ го вам... Рядом с землянкой рации стоял новый рубленый небольшой дом. Здесь жили первые молодожены Пыр-Шора — радист Женя Климас и она— нормировщица (сегодня уже бывшая нормировщица, новая помощ­ ница главного агронома!)... Стены квартиры были не оштукатурены, и в пазах торчал мох. Накры­ тая белым покрывалом кровать с подушками в вышитых наволочках. Самодельный коврик на стене у кровати. Цветные репродукции на стенах.. Четыре простых деревянных стула. Сколько раз все это перестанавлива­ лось и перевешивалось с одного места на другое, сколько раз Вера брала тряпку и начинала стирать пыль там, где ее нет. Недаром Женя иногда, шутя, называл ее: «комендант чистоты». Вера разделась, прошла в комнату. В это время суток она обычно бывала дома только по праздникам и сейчас не знала, за что приняться. В комнате тихо. В который-то бессчетный раз Вера прислушивает­ ся. Она хочет услышать, ощутить внутри себя его жизнь. И иногда ей ка­ жется, будто она и вправду слышит, что в ней бьется второе сердце. Два сердца работают сразу. Одно гулко, напористо колотит по грудной клетке, а другое пульсирует чуть слышно... Так приятно, так хорошо и вместе с тем так страшно думать, что завтра ты будешь матерью. Как это произой­ дет? Наверное, это очень больно. Вера говорит сама себе: «Дурочка! Все равно когда-нибудь нужно! Все женщины рожают, и ничего... Кто он бу­ дет: мальчик или девочка! Какие будут у ребенка глаза — такие, как у нее, темные, карие или голубые — климасовские? А волосы какие?» Несколько раз Вера порывалась сказать обо всем этом мужу, но всег­ да почему-то сдерживалась. В дверь стучат. Вера не сразу выходит, чтобы откинуть крючок. Стук повторяется. Надо прощаться со сладостными мечтаниями. Климас входит и сразу спугивает тишину: — Ты уже дома? Что так рано? Ты понимаешь, ищу одну депешу. Ты не видела: здесь нигде не валяется депеша? Ты почему долго не от­ крывала? — Переодевалась, — лжет Вера. — А депеша, чего же ради тут она окажется. — Случайно как-нибудь, знаешь, сунул в карман, забыл. Где мои зе­ леные брюки? Климас ищет свою депешу и в карманах брюк, и в ящиках стола, и на тумбочке, между листочками книг. Переходя с одного места на другое, он рассказывает: — Ты понимаешь. Этот длинный, начальник канцелярии, угробил где-то копию бумажки. И бумажка-то ерундовая, насчет красок каких-то,