Сибирские огни, 1960, № 1

золоту с килограммов .на граммы. Это казалось ему поражением, позо­ ром. Наконец Агапкин собрал бригаду и объявил, ни у кого не спраши­ вая совета: бригада отсюда уходит! Агапкин идет искать новые месторож­ дения! И хотя многим не хотелось уходить с освоенного, проверенного участка, все повиновались, потому что верили в счастье Агапкина, в его удачу. Старатели и приисковое начальство предостерегали Агапкина, но он не хотел никого слушать. Бригада снялась и ушла в глубь тайги на поис­ ки новой сумасшедшей жилы. Почти месяц водил Агапкин своих людей по тайге, по тропам и без всяких троп, по речкам, по завалам. Было выкопано много шурфов. Иные из них не давали золота, но в иных оно было, однако не в гом количестве, которое хотел Агапкин. Шурфы бросали и уходили дальше. Бригада из­ мучилась, люди оборвали на себе одежду, устали, их лица и руки были искусаны мошкой, у многих появились на теле незаживающие, открытые язвы. Но люди еще шли за Агапкиным, ему верили, хотя уже родился червяк сомнения. Агдпкин не помнил,- кто первым в бригаде заявил, что не пойдет даль­ ше. Агапкин сказал: — Уходи! Уходи, если не понимаешь своего счастья... Ушел не один, а трое. Бригада двинулась дальше, делая петли по тайге. Затем ушло еще двое. На этот раз состоялось собрание. Большин­ ство было за то, чтобы вернуться на старый участок. — Вернуться? — гремел Агапкин. — Вернуться с пустыми руками. Позор! Можете уходить все, я пойду один, и я найду новое золото. На этот раз ушли не все, но еще через неделю скитаний Агапкин о с ­ тался один. Бригада покидала Агапкина с сожалением: люди любили его за горячее сердце, за решительность, за то, что он не жалел себя, когда хотел достичь цели. Агапкина пробовали уговаривать, но бесполезно, он упрямо твердил: — Идите! Все! Я один не отступлюсь и сделаю свое. Но агипкинские слова уже потеряли силу. Постепенно стихли вдалеке голоса уходящих, неслышно было хруста валежника под их ногами. Агапкин сел на сухую коряжку и тут понял: все кончено! Один в тай­ ге не воин! Мошка тучами кружилась над Агапкиным, жужжала, облепила его лицо, руки, шею. Но он не замечал этого. Сидел и думал... Через несколько дней тяжелого пути Агапкин вышел в незнакомое се­ ло, и первое, что он, человек почти непьющий, сделал: жестоко напился. Люди с удивлением смотрели на охмелевшего парня, осыпающего руга­ тельствами неизвестно кого, и неизвестно за что. Агапкин уснул на земле, за околицей села, а проснувшись, спросил первого увиденного им челове­ ка—далеко ли до железнодорожной станции. Агапкин спасался бегством. Куда? Об этом он спросил себя, когда дошел до железнодорожной станции. Домой? Обратно домой? Нет! Это невозможно! Ведь надо будет рассказать, как съездил и почему вернулся. Правда, в кармане Агапкина лежала весьма солидная пачка бон, полученных на золото, и представля­ лось возможным сказать: «Съездил, заработал денег и вот решил вер­ нуться». Но колхозники все равно заинтересуются подробностями, при­ дется говорить неправду, а этого Агапкин не хотел. Ложь он считал по­ зором. На станции Агапкин прочитал плакат: строительству новой железной дороги нужны рабочие. В длинном списке значились: плотники, штукату­ ры, арматурщики, бетонщики, каменщики, слесари, токари, механики, шо­ феры, грузчики, монтажники, фрезеровщики, землекопы... Стоя у плака­