Сибирские огни, 1960, № 1

зяином своей судьбы». В честь русского революционера, народного заступника, Галсан слагает проникновенную песню — улигер. Буддийское духовенство, обирая на­ род, шлет щедрые дары Далай-ламе: вы­ полняя волю правящей клики Тибета, оно еще крепче связывает путами рели­ гии темный и забитый народ. Царская администрация не препятствовала рас­ пространению ламаизма среди бурят: смирение и кротость, проповедуемые буд­ дизмом, превращали народ в послушных рабов империализма. «Идеологические» защитники капита­ лизма, — говорил Горький, — почти равномерно делятся на две группы: одна утешает, другая — пугает». Эти функции утешения и запугивания и вы­ полняло буддийское духовенство. Когда, например, батрак Аламжи дал согласие на поезку в Тибет в качестве сопровож­ дающего ламы— посланника, он был при­ веден в дацан для клятвы и поклонения. Здесь он увидел бесчисленное множество бурханов. «Одни сидели с поднятой ру­ кой. словно собираясь кого - то ударить, другие, казалось, намеревались щелк­ нуть в лоб всякого, кто приблизится к ним». В тусклом мерцании светильников стояли «божества двурукие, шестирукие, с тремя и даже двенадцатью головами. Иные восседали на лошади, подобно степным наездникам, а иные мчались на свинье без седла». Клятву Аламжи произносил перед грозным ликом божества, сидящего на коне с огненной гривой. Подавляя страх, молитвенно сложив ладони, паломник дрожащим голосом повторял за ламой: «Если меня ограбят, если случится не­ предвиденное и я потеряю эти деньги, пусть лопнут и вытекут мои глаза. Пусть они станут пищей змей! Пусть голова моя отделится от тела! Пусть она станет пищей червей!» В эти страшные минуты Аламжи сквозь густой туман благовоний видел «красные округлые глаза» устрашающе­ го бурхана и его высунутый язык. Картины дикого фанатизма, самоистя­ зания паломников, идущих к стенам свя- т о й Лхасы, производят неизгладимое впечатление. По узеньким тропинкам, проходящим по выступам скал, движется нескончае­ мый поток изможденных, нищих, подав­ ленных страхом паломников. «В одежде, изорванной на локтях и коленях, двигались они мучительно, че­ рез каждые три шага припадая к земле. Каноны желтой веры повелевали палом­ нику преодолевать далекий путь в боже­ ственную Лхасу именно таким способом, и, привязав к ладоням и коленям защит­ ные дощечки, многие ползли месяцами и даже годами». Правящая верхушка Тибета, обращав­ шаяся к буддистам с проповедью крото­ сти и смирения, совсем не гнушалась .мирскими делами. Здесь, во дворце По- тала, шла напряженная, никогда не пре­ кращавшаяся борьба групп, выражавших интересы различных империалистиче­ ских государств; лица, облеченные вы­ соким духовным саном, плели коварные политические интриги. Отсюда, из стен божественного дворца, тянулись нити во многие страны мира — в Китай и Индию, в Россию и Англию. Вот идет большой совет, на котором решается вопрос о политической ориен­ тации Тибета. Среди пестрого окружения прожженных интриганов возвышается игрушечная фигура 15-летнего Далай- ламы, человека-бога, призванного решать судьбы несчастного народа, опутанного веригами религии. Кипят страсти, вер­ ные служители Будды ведут циничный разговор о подрывной «деятельности», о доставке оружия из Англии, о необхо­ димости распространения своего влияния на сопредельные азиатские страны. Туван-Хамбо, один из наставников Да­ лай-ламы, оценивая создавшуюся обста­ новку на Дальнем Востоке, сравнивает империалистическую Россию, протяги­ вавшую руки к богатствам Китая, с по­ роховой бочкой, которая неудержимо катится на восток. Пороховая бочка, с помощью тибетской дипломатии, должна столкнуться с горящим факелом англий­ ских «деловых кругов», и взрыв неизбе­ жен! «Трудно предугадать, — рассуждает Туван-Хамбо, — чем кончится эта борь­ ба и сколько времени она будет продол­ жаться. Одно лишь ясно: она отвлечет, и притом надолго, внимание великих дер­ жав от нашей священной страны*. Политические интриги правящей буд­ дийской верхушки Тибета, тайный сго­ вор с колонизаторами, сохранение самых отвратительных форм крепостничества, насилия и грабежи, убийства и поджо­ ги — как это живо напоминает недавний контрреволюционный мятеж, разгромлен­ ный Народно-освободительной армией Китая! «Тибетские мятежники, — по опреде­ лению председателя китайского буддий­ ского общества Джалцо, — это шакалы и волки, нарядившиеся в рясы будди­ стов». Даровитый писатель создал целую га­ лерею персонажей «шакалов и волков», вековых угнетателей народов Востока, главарей людоедской системы, до недав­ него времени господствовавшей в Тибете. Политическая актуальность романа — в страстном, художественно убедитель­ ном разоблачении буддизма, являющего­ ся оплотом современной реакции; не слу­ чайно тибетские мятежники были взяты под защиту Чан Кай-ши и Ли Сын Ма- ном, американскими и английскими коло­ низаторами. Талантливая книга Д. Батожабая не свободна и от некоторых недостатков и художественных просчетов. В романе «Похищенное счастье» отдельные ходы надуманны и выглядят стилизацией под