Сибирские огни, 1960, № 1

<в таких по-чеховски негромких и, казалось бы, обыденных приветственных сло­ вах: «Здравствуй, новая жизнь!» Ни на одну минуту не прекращал Чехов самоотверженной работы, чтобы приблизить время, когда все в человеке станет прекрасным. Каков же этот человек в представлении Чехова? Отлично понимаю, что не могу ответить на этот большой вопрос со всею полнотой, да и вряд ли кто на это решится: сам Чехов лишь .собирался создать образ своего положительного героя. Но уже несомненно, что, по Чехову, это, прежде всего, человек труда — труда честного, творческого, бескорыстного, целиком направленного на благо общества. Когда герои Чехова сознательно, с барской неприязнью отказываются трудиться, •он называет их поступок преступлением. Если герои Чехова не могут отдать себя делу или не умеют, не научились работать, писатель видит в этом их трагедию. И только в труде, по его глубочайшему убеждению, человек обретаёт подлинное ■счастье: «Человек должен трудиться, работать в поте лица, кто бы он ни был, и в этом одном заключается смысл и цель его жизни, его счастье, его восторги». Почти все любимые герои Чехова поют настоящий гимн труду, преклоняют­ ся перед ним, мечтают о нем. Правда, многие из них сами не знали труда и не умели работать, но это не мешало им, умным и проницательным, понимать оздо­ ровляющую и приподнимающую человека силу труда, его красоту, его поэзию. Те же из героев Чехова, которые в той или иной степени исповедуют его идеалы, всегда трудолюбцы, истые фанатики своего дела, неутомимые, ищущие, страст­ ные творцы. Будь то Дымов или Астров, дядя Ваня или Кириллов, их благород­ ство, человечность, их красота, чистота и ясность всего их нравственного облика определяются их поистине огромной любовью к делу, их подвижническим творче­ ским трудом для других. Устойчив и неизменен уважительный интерес Чехова к человеку - труженику, к простому человеку, нередко задавленному нуждой и непо­ сильной работой. О нем писатель скажет немало горьких слов, но в нем же он увидит свою надежду, в нем же для писателя источник веры в торжество правды и красоты на земле. Паразитизм в любом его проявлении для Чехова отвратителен и безобразен. Писатель не уставал преследовать его со всей силой своего огромного таланта. С поразительной тонкостью, с великолепным по точности анализом всех изгибов че­ ловеческой души умел Чехов разглядеть за внешним лоском, за внешней поря­ дочностью и культурой праздного человека его внутреннюю пустоту, его нравст­ венное уродство. Здесь добрый гений Чехова не признавал компромиссов. Неся людям передовые идеи века, он всегда говорил правду о жизни, как бы горька она ни была, и в этом видел первейшую и священную обязанность честного рус­ ского писателя. Так понятие о прекрасном в человеке сливается у Чехова с по­ нятием правды и творческого труда. Труд был и остается, по мысли Чехова, ис­ точником человеческой красоты. Шить честно, красиво и вдохновенно — это зна­ чит трудиться. Мы с самого раннего детства знакомимся теперь с Чеховым-писателем. «Ка- штанка» покоряет все читательские возрасты. Вероятно, сейчас у нас нет семьи, в которой Чехов не был бы известен, а в подавляющем их большинстве как-то по-особенному чтим и любим. В наше понятие о культуре ныне прочно и необ­ ходимо вошли знания чеховских произведений с их бессмертными типами самых разных людей, с их окрыляющей мечтой о социальной справедливости, с их ве­ рой в победу света над тьмою, с их чарующим языком - песней, с их теперь уже чеховским лаконизмом и чеховской простотой. Чехов постоянно и всюду с нами, он, как близкий и заботливый друг, совершенствует наш ум, возвышает нашу душу. Естественно, что у каждого из нас сложилось какое-то свое представление о Чехове-человеке. Впервые читая рассказы, повести и пьесы Чехова, мы невольно поддаемся очарованию его стиля, мягкого и приглушенного по краскам, музыкального, с ед­ ва уловимым переливом глубоко спрятанных, всегда сдерживаемых чувств. Пе­ ред нами возникает Чехов то смеющийся, то грустный и нежный, то сдержанно гневный, но без сарказма и желчи. Знакомясь с фактами биографии писателя по учебникам и некоторым специальным исследованиям, мы узнаем, что Чехов был добр, скромен и трудолюбив, что был он изнурен смертельной болезнью и рано умер. На широко известной фотографии он на самом деле выглядит усталым, бо­ лезненным, чуть-чуть суровым. Даже во многих воспоминаниях знавших его лю­ дей он рисуется только чутким, отзывчивым, сдержанно - корректным интелли­ гентом. Бесспорно, Чехову свойственны были все эти черты. Но чем ближе мы узнаем Чехова сейчас, чем больше с течением времени накапливается достовер­ ных фактов его жизни и деятельности, чем глубже проникаем мы в часто сокро­ венный смысл его произведений, тем яснее осознаем, что наши представления о Чехове были неполны, отрывочны и неточны. Оказывается, ему свойственны еще и увлеченность, и страстность, и воля в достижении цели. Оказывается, он был человеком несокрушимого душевного здо­