Сибирские огни, 1959, № 9

лезть во все дела, меньше и будет риска. Да, а когда взрывают — сирена, значит беги в убежище... В общем, по-умному, понимаешь. Володя исчез, одарив на прощанье еще раз своим скользким взглядом. Как он сказал: «нужно по-умному». Подожди, а где же я слышал это выражение? Ну, да. Люся говорила на прощание. Вот, и он то же самое... По-умному... Н е с и д а С самого начала я слышал: — Несида, нет машины! — Несида, позови крановщика! — Несида, помоги поднять скалу! — Несида, скажи, чтобы дали воздух! Несида! Несида! Несида! И он здоровый, круглолицый, прыгает между камней и вызывает машину, ищет крановщика, взваливает могучими руками валун, прицепляет и отцепляет бадьи. Вдруг появляется у меня за спиной и, глядя, как срывается с непривычки в руках лопата, говорит хитро: — Эх, плохая лопата попалась тебе. Вот у меня смотри какая — сила! — и он ловко поддевает камень. — На, попробуй моей... И, наверное, у Несиды и лопата в него — ловкая, потому что дело пошло лучше. Коля Чимилев мне рассказал, когда мы карабкались от ручья: Несида при­ шел из армии. По какой-то странной случайности он работал в харьковском ресто­ ране, попал в армию и сделался поваром. А ему бы подковы гнуть огромными ру­ чищами да ставить мосты на реках. Кажется, это было настолько очевидно, что его вскоре перевели на строительное дело... В один из перекуров, когда пальцы трудно сгибаются и дрожат от непри­ вычного напряжения, а волосы на голове уж е мокрые от пота, Несида подсел ко мне. — Ты, говорят, из армии сюда? — Не сразу. — Ага! А мы прямо... И знаешь, как вышло, служил я, значит. И вдруг слышим- строится такая Братская ГЭС. Величайшая в мире! Единственная, вот какая плотина. В высоту сто двадцать метров! Она упрется в скалы, ляжет от одного берега к другому, а по ней пойдут поезда. И море разольется, и ток пойдет... В общем, такая картина представилась, что сели мы, солдаты, и написали прямо сюда письмо. Так, мол , и так, желаем работать и делать всю эту красоту своими руками. Ну, а отсюда, из ком­ сомольской организации, прислали нашему начальству письмо. Ребята дель­ ные, пусть едут. Выдали нам по демобилизации билеты до Братска, немного де­ нег. Приехали мы на правый берег и прямо сюда, в котлован. «Желаем здесь работать, вот ваше письмо». А нам деликатно отвечают: «Письмо это не документ, дорогие товарищи, мало ли кто к нам приедет. Е з­ жайте на левый берег, там находится управление. Там увидят, принимать вас или нет». Я им, бюрократам, доказываю, что мы не кто-нибудь такие, и что принимать нас обязательно нужно, а они... А они не понимают! До сих пор у меня с ними стычки: чтобы все по бумажечке, чтобы аккуратно, как написано... Ну, а тогда я разозлился, только виду не подал. Крикнул своих ребят и поплыли опять на ле­ вый. Вернулись, вечер, в управлении никого. Куда деваться? Взяли на приступ гостиницу. Там переполошились: «Куда, куда, нет ни одного свободного места!». Разожгли у берега на скале костер и всю ночь смотрели на Ангару. Мечтали, как бригаду боевую сколотим, как работать пойдем... Танцы Вечером к нам в комнату пришла Дуся. — Олег, Олежка, пойдем. Ты же обещал пойти на танцы! Олег лежал на кровати и равнодушно глядел в потолок. — Я тебе когда обещал, вечером? А сейчас погляди что? Мне нужно после ужина два часа полежать спокойно. — Ну, потом поспишь. Слышь, Олежка... — Дуся замолчала. Глаза любящие, преданные, как у собаки. Даже неприятно, что эта веселая на людях девчонка так страдает, так смотрит на него. Везучий он, наверное, этот Олег. Остроумный, находчивый. Вон девчонки, как липнут к нему. А вот я не помню, чтобы ко мне так приходили. Да и разве я бы смог быть таким, как Олег...