Сибирские огни, 1959, № 9

— Да ... Ты же комсорг! — Ну и что? — Ничего. А где собрание, в котловане? — Да. Так серьезно: пойдем на танцы?.. И вот мы уже в других машинах, и опять нас трясет и валит то в одну, то в другую сторону. Вокруг ребята, большинство моложе меня. Я не так одет, как они, и на меня краем глаза поглядывают. Сразу видно, чужой. Котлован. Густится туман да угрожающе выпирают из него черные глыбы скал. — Ты в какую бригаду? Несиды? К нам, значит. Вот он, наш бригадир, — сказал Олег и окликнул: — Эй, Несида, к нам в бригаду еще один! Тот, кого назвали Несидой, повернулся, показав богатырскую грудь и круп­ ное округлое лицо. — Ну пусть идет в столовую. Наши там все... А ты чего вчера на работу не вышел? — Болел. — Олег плутовато отвел глаза. Было половина восьмого. В большой, похожей на обширный сарай, столо­ вой, шумел народ. Я встал в конец длиннейшей очереди, но пронырливый Олег куда-то сбегал, усадил меня и подошедшего Колю Чимилева и стал носить блюда. И так ловко носил, что почему-то оказалась лишняя порция блинов, гуляша и стакан сметаны. Я вопросительно взглянул на Олега, и тот состроил удивленную физиономию: — Черт его знает, сколько надавали! Просишь ■— не просишь, все равно дают. Да, наверное, съедим? А?.. Коля-молча ел. Взял ложку и я. Окошко осаждали рабочие. Великан с чер­ ным усталым лицом, видно, только с ночной смены, ругался: — Этого нет, того нет.. А что у вас есть? Опять свиной гуляш? А какого черта полный лист исписали? И я вижу в окошке равнодушное лицо. Что-то знакомое. Да это же вчераш­ няя Любка. Даже не смущаясь, она отвечает: — Не орите! Что есть, то и будете есть! И нечего тут указывать. Великан берет гуляш и садится за наш стол. Глухо ворчит: — Посреди котлована шарагу развели, и не одна комиссия их не проймет. Что хотят, то и варят. Эх, моя бы воля, подвел сюда запал и взорвал бы, чтобы следа не осталось... За всю работу столько нерв не треплешь, сколько здесь! Олег спокойно доедает вторую порцию, подмигивая в окошко Любе. Р а б о ч и е д е л а Вся смена сидела и разглядывала скалу. — Чисто поработали. -— На наш век хватит. Вон какая громада! И замолчали. Никто никуда не торопился. Сидели и курили, о чем-то разду­ мывая. На меня никто не обращал внимания. В котловане все еще стояла серова­ тая прохладная дымка. Но чуть-чуть пробилось солнце, и сразу густо заклубился дым, стало видно цветной плакат на береговой скале: ПЛОТИНУ СТРОИМ НА ВЕКА. Пришел Несида и тоже закурил. — Вот эти две бадьи от прошлой смены надо сгрузить. Но нет крановщика. Да и машины нету. — И повернулся ко мне: — Ну-ка, давай я пока твою фами­ лию запишу. Появился посвистывая крановщик, походил вокруг, полез к себе. Подъеха­ ла машина. И над головами угрожающе проплыла первая бадья, зацепленная на четыре крюка. В кузове два передних крюка снял рабочий и быстро прыгнул на крышу кабины; кран рванул вверх, массивная бадья опрокинулась, в борта засту­ чали обломки скал. И вдруг все ожило. Куча инструмента растаяла, кругом зазвенело, застучало, заторопилось. На земле осталась одна кривая лопата. И я взял ее. И стал кидать камни. За спиной вдруг появился Несида: — Ботинки-то на коже? — На коже. На мне были мои единственные ботинки. И бригадир сказал озабоченно: — В неделю разлетятся. Возьмешь у нас в каморке резиновые сапоги... А уже жарило солнце. Круглые, тяжелые, как ядра, камни катились в бадью. И та гудела, как колокол. У нас шла галька и крупные валуны. Чуть правей ра­ бочие разбирали скалу... А наверху, над ними, сидел на камне крановщик, моло­ дой парень с пухлой физиономией. Сидел и равнодушно глядел на нас, копошив­ шихся у его ног. Я старался как мог. Я еще вчера решил: до конца выложусь, а покажу, что умею работать.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2