Сибирские огни, 1959, № 9

Н е н а п и с а н н о е п и с ь м о «Милые мои! Добрые мои! Мне так трудно без вас, друзья! Помните, другие по воскресеньям из нашего общежития разъезжались по родным, а я только к вам. У меня ведь никого не было, кроме вас. Сегодня воскресенье. А я один-одинешенек. Взял с почты последние деньги. Завтракал хлебом с горячей водой без сахара. Побродил по поселку. Из новеньких домов музыка, веселые голоса. Вот жи­ вут же люди, и адреса имеют, и празднуют. Как же получилось, что я вот так оказался? Ведь я далеко не десятиклассник, для которого жизнь не больше не меньше чем легенда... Помню, еще, как ходили и з детдома на завод шины делать для раненых. В четырнадцать лет — банки мыл на консервном, в станице Осиновской под Серноводеком. И на заводе, пом­ ню. начинал с того, что пыль вытирал на приборах. И сам начальник цеха, Семен Исаич Старецкий, прищурившись, говорил: — Это смена наша, начальниками будут! А начальника-то не вышло. Не выдержал я сидячей работы — паять да паять проводки — рванулся в Варшаву, на строительство дворца. Правда, чуть- чуть не доехал ... Все инстанции прошел, а в ЦК комсомола отказали. И сколько я Ни скандалил, что мне другой дороги нет, секретарь лишь холодно качал головой. Пошел в военкомат, попросился в военное училище. Быть настоящим офице­ ром — это никак не хуже любого строительства в Варшаве... Оформили меня в военкомате. А в училище я не прошел. Остался служить. Это я хорошо запомнил: караулы в ледяные ночи, учения в поле на ветру, в завьюженных окопах — солдатские будни... • И вот, Братск. И вот все сначала. Милые мои, друзья мои, послушайте, я не боюсь этого вот «сначала». Я свято верю в нашу партию и в то, что она делает. Я верю в наше будущее, в комму­ низм ...» Это письмо своим друзьям я так и не написал. Если от . Зеленого городка", что напроти в самых Падунских порогов, подни­ маться наверх, к Братску-основному, то на самой высоте, на перегибе дороги можно увидеть зеленые ворота и ю всю ширину арки надпись. „В п е р е д к к о м м у н и з м а " . А е ли от ворот повернуть чуть вправо, выйдем на мыс стометровой скалы, это чуть-чуть ближе того места, где врезается зу б будущей плотины. Говорят, что сюда приводят всех приезжих и показывают им с высоты эту удивительную красоту, й а еще называют цифры, нотопые здесь знает наизусть любой школьник. И вот одна из них: средний возраст строитеней Братской ГЭС двадцать пять лет... Но в основном-то здесь молодежь, которой нет и двадцати. Отсюда Ангара как море—с белой накипью Падунских порогов. И небо. И си­ зовато-черная тайга с голубыми дымками и опять вода. И опять небо. Спичечка­ ми кажутся проплывающие на реке бревна. И так здесь широко, что тень от большого облака не может закрыть всей ширины, а плавает темным пятном где-то на середине. А с противоположной стороны от подножья громадной, подобно той, на которой мы стоим, скалы, квадрат, втиснутый до половины реки. Он окаймлен желтым песком насыпи, а на дне его черные игрушечные ма­ шины. Шевелятся еле-еле, как жучки. А людей совсем не видно. Пестреет что-то, словно семена мака просыпаны. Но я их легко представляю —я встречал их на улицах поселка, ребят и девушек, в сероватых пропыленных комбинезонах... Гляжу вниз. Кто же должен поднять, выдюжить, осилить эту гигантскую плотину ? Наверное, они, те самые ребята и девушки, про которых говорят, что ам в среднем двадцать пять лет... РАССКАЗ ВТОРОЙ. О ТЕХ, КОМУ В СРЕДНЕМ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ В к о м и т е т е к о м с о м о л а У подъезда домика, где помещался комитет комсомола, черноволосый парень объяснял кому-то, чертя на песке: — Вот такой молоток, он дрожит весь, а сверло врезается в породу... Труд-