Сибирские огни, 1959, № 9

ке нет еще такого очерка». К стыду со­ ветских фольклористов, изучение взаимо­ связей русской и зарубежной фольклори­ стики поставлено пока с недостаточным размахом. Прекрасный знаток сибирского фольклора М. Азадовский вводит в «Историю русской фольклористики» све­ дения о сибирских собирателях и иссле­ дователях середины XIX века Степанове, Авдеевой , упоминает о более позднем фольклористе-сибиряке Гуляеве. Весьма обстоятельно дан анализ воз­ зрений В. Г. Белинского на народную поэзию в следующей главе работы М. Азадовского. Причем исследователю удалось избежать одного из существен­ ных недочетов, присущих ряду предшест­ вующих работ о Белинском, где взгля­ ды великого критика на народную поэ­ зию давались суммарно, вне связи с из­ менением его философских и эстетиче­ ских концепций. М. Азадовский дает взгляды Белинского в становлении, в развитии. Показан сложный путь велико­ го критика от увлечения идеями идеали­ стической гегелевской философии к мате­ риализму и революционно-демократиче­ ским воззрениям. Особенно подчерки­ вается, что Белинский внес исторический принцип в изучение фольклора. Всесторонне освещены взгляды А . И. Герцена на народную поэзию. Работа ис­ следователя прервана на характеристике воззрений Грановского. Автору не уда ­ лось завершить начатого труда. Смерть прервала его работу. Но то, что сделано М. Азадовским по истории русской фольклористики, не говоря о других его многочисленных трудах по^ фольклору, представляет значительный вклад в науку. А. К л и т к о КРИТИКА, СКОЛЬЗЯЩАЯ ПО ПОВЕРХНОСТИ С борник критических статей у нас еще редкость. Не удивительно, что каждая новая книга такого рода при­ влекает к себе внимание. Статьи сборника Б. Беляева «Отобра­ жая жизнь» посвящены творчеству писа­ телей Красноярска1. Интересен замысел книги. В ней про­ явилось внимательное отношение к ра­ боте писателей своего края. К статьям Б. Беляева, в которых есть и верные на­ блюдения и плодотворные мысли, прило- Б. Беляев. О тобр аж ая жизнь . Красноярское кн. изд., 1958, 154 стр. жена обширная библиография и даж е портреты писателей. Видно, что книгу делали тщательно, с пониманием важно­ сти и нужности дела. Однако сборник в целом вызывает чувство разочарова­ ния. Прежде всего, книгу трудно читать. Автор ее пишет тускло, однообразно. Ведь критика — это тоже искусство. И давно пора думать и говорить о ее свое­ образии, о многогранности и яркости е е форм. Монотонная регистрация положи­ тельных и отрицательных героев, за ­ ключаемая изложением добрых советов автору, обычно оставляет читателя рав­ нодушным. «В се это правильно, — ска­ жет он, — но зачем это?». Нельзя крити­ ку сводить к ремеслу и писать об искус­ стве деревянным слогом. Б. Беляев обильно цитирует Маркса, Ленина, Горького, ссылается на Аристо­ теля, но напрасно было бы искать у него обстоятельного разбора творческой мане­ ры того или иного автора. В его книж­ ке явно преобладают общие места, д е ­ кларации. Но риторика, даже и красно­ речивая, никогда не заменит критики. В большинстве статей, помещенных в сбор­ нике, серьезный анализ подменен более или менее удачным пересказом содержа­ ния. Что касается художественной сторо­ ны, то она освещается, как правило, бегло и поверхностно. Статью о третьей книге романа С. Сар- такова «Хребты Саянские» Б. Беляев начинает с бесспорного и общепризнан­ ного тезиса о том, что «народ — творец истории» и что «образ русского народа, пошедшего за партией Ленина на штурм твердынь царизма и капитализма, запе­ чатлен во многих произведениях совет­ ских писателей». Затем даются некото­ рые, не лишенные интереса, сведения по истории создания романа. Читатель ждет большого и интересного разговора... Но критик знакомит его с содержанием' романа, то и дело роняя прописные исти­ ны и такие бесцветные, ничего не гово­ рящие замечания, вроде: «тепло нарисо­ ван образ Анюты» или «писатель высту­ пает певцом чистой и благородной люб­ ви». Мелькают имена и даты, одно поло­ жение нанизывается на другое, а в кон­ це статьи многозначительная фраза: «Большое мастерство проявил писатель в раскрытии характеров, живо строится сюжет, четки диалоги. Нельзя не отме­ тить богатства палитры автора в описа­ нии картин природы...». О языке романа говорится лишь, что он — «ясный и точный». Но ведь ясность и точность языка есть норма художественной лите­ ратуры! Это, конечно, очень похвально, когда писатель пишет таким языком, так ведь на то он и писатель. О скольких ав­ торах можно сказать буквально, слово в слово, то же самое! Одна из основных задач критика — раскрыть своеобразие художника (если оно имеется, конечно), о котором он пи­ шет. Это особенно важно, когда критик