Сибирские огни, 1959, № 9

нужной нашему народу темы, забывая о е е художественном воплощении. На­ оборот, чем важнее поднятая писателем современная тема, тем больше художест­ венного мастерства требуется от него. Идейность неотделима от художествен­ ности, не может быть высокого идейного содержания без соответствующей худо ­ жественной формы. Но ведь, с другой стороны, и художественность неотделима от идейности, от того, отражены ли вооб­ ще и насколько правильно отражены в произведении процессы борьбы за новое, коммунистическое. Вот эта, другая, сто­ рона оставлена автором в тени, когда он ведет речь о внутренних психологиче­ ских конфликтах. Вольно или невольно, тон его статьи заставляет читателя пред­ полагать, будто невозможно худож ест­ венно правдиво отобразить всю слож­ ность внутреннего духовного мира на­ шего человека, если художник обращает главное внимание на борьбу нового про­ тив старого, что, соответственно этому, и критик не способен правильно оценить произведение, если он с подобных пози­ ций подходит к его анализу. И. Масеев пишет, будто в ряде тео­ ретических и критических работ наме­ тилась тенденция к упрощенному пони­ манию сущности Драматического кон­ фликта, «согласно которому конфликт в искусстве сводится к борьбе между новым и старым, между прогрессивным и реакционным» (стр. 152 . Здесь и в дальнейшем подчеркнуто мною. — В . Р .). Осуждая эту мнимую тенденцию, автор предлагает свое, приведенное вы­ ше, толкование драматического кон­ фликта, которое, как он пишет, весьма важно для художника, «стремящегося воспроизвести те или иные сложные яв­ ления человеческой жизни, но не могу­ щего втиснуть их в предписываемые ему критиком рамки преодоления пережит­ ков капитализма или исчерпывающе и целиком осветить их в своем произведе­ нии только с позиции борьбы между но­ вым и старым (как, например, процесс творчества или интимные отношения)» (стр. 154). Критикуя тех, кто в художественном творчестве и в критике интересуется пре­ имущественно борьбой с пережитками капитализма в сознании людей, И. Ма­ сеев пишет следующее: «Можно ли свести к ликвидации бур­ жуазных пережитков в сознании людей содержание и цели той острой борьбы, которую ведет Коммунистическая пар­ тия против консерватизма и косности, которыми все еще заражены некоторые инженерно-технические, хозяйственные и научные работники? Нельзя, прежде все­ го потому, что именно значительные у с ­ пехи социалистического строительства вскружили головы некоторым работни­ кам промышленности и науки, породи­ ли у них настроения зазнайства и само­ успокоенности, в результате чего они потеряли чувство ответственности за по­ рученное дело, перестали вести борьбу за замену существующей техники новей­ шей, оказывая тем самым отрицатель­ ное влияние на технический прогресс» (стр. 131). Ну, хорошо, «сводить» не надо, так как косное, консервативное — это во­ все не только пережитки капитализма. А все ж е так ли уж не связаны консер­ ватизм и косность, настроения зазнайст­ ва и самоуспокоенности, отрицательно влияющие на технический прогресс, с теми же «пережитками в сознании», с некоммунистической психологией? Ведь не верно же, просто абсурдно утвержде­ ние, будто они порождаются успехами социалистического строительства! Если в обстановке успехов кое у кого и кру­ жится голова, то ясно, что причиной то­ му не успехи, а сама голова не в порядке. И. Масееву кажется, что в нашей ли­ т ер а т у р е и критике маловато пишется о страданиях вообще, что литераторы забывают о способности советских лю­ дей просто, по-человечески страдать. В его статье говорится, что, «оценивая да­ же такие по-настоящему драматические конфликты, как муки творчества, муки любви, неудачи в личной жизни или страдания от физических недугов, духов­ ных недостатков и т. д., некоторые кри­ тики пытаются свести все их содержа­ ние к борьбе общества или коллектива с пережитками капитализма в сознании отдельного человека» (стр. 134). «Сводить», конечно, и здесь не следу- *ет. В жизни отдельного человека быва­ ют такие страдания, которые, взятые сами по себе, никак не могут быть отне­ сены к классовым конфликтам или к пе­ режиткам капитализма. Но так ли уж необходимо тщательно изображать и оценивать такие страдания сами по себе? Автор, видимо, предполагает, что поня­ тия старого и нового совершенно непри­ менимы к области страданий и неудач в личной жизни. В этой связи хотелось бы сделать несколько замечаний по поводу страданий неудачников. Разные, конечно, бывают неудачи и страдания от них, по-разному изобража­ ются они и в нашей литературе. Но в большинстве случаев (и это закономерно для нашего общества) серьезные и не случайные неудачи, как в общественно­ производственной, так и в личной жизни, определяются тем, что старое, отжив­ шее мертвым грузом тащится за ногами людей, терпящих неудачи. Неудачника­ ми, например, оказываются из-за своей приверженности к устарелым методам руководства Борзов («Районные будни») и Вальган («Битва в пути»), терпит не­ удачу карьерист Орлеанцев («Братья Ер­ шовы»). Неудачлив и в сущности глу­ боко несчастлив в своей обреченности Григорий Бородин («Повитель»), вопло­ тивший в себе все самое отвратитель­ ное, что свойственно стяжательской частнособственнической психологии. То