Сибирские огни, 1959, № 9

жайный театральный сезон! Шесть ро­ лей! И ролей самых разнообразных, по- своем у интересных. За один сезон Е. Агаронова стала одной из самых ре­ пертуарных актрис театра. Она завоева­ л а признание зрителей, критиков, поло­ жительно оценивших ее работы, и... На -одном из собраний поднялся председа­ тель коллегии, управлявшей тогда теат­ ром, С. Д . Иловайский и предложил: — Надо будет Елену Герасимовну перевести в 3-ю гримуборную, а то ей неудобно — много переодеваний... Это было признание коллектива. По сложившейся традиции 3-я гримуборная считалась святая-святых, попасть в нее могла только ведущая актриса театра. Ведущая актриса одного из крупней­ ших театров Республики! Ко многому обязывает это положение. Еще и еще раз продумывала Елена Герасимовна итоги своего первого краснофакельского года. Итак, все шесть ролей оценены положительно. Ни в одной из них она не повторилась. Ее чуткая и очень про­ стоя Соня нисколько не походила на Марфиньку, хотя в обеих ролях веду­ щим было лирическое начало. В образе •Сони ей удалось воплотить подлинно че­ ховскую ноту бодрости и любви к жиз­ ни. Когда у Сони-Агароновой проскаль­ зывали требовательные интонации, и тогда чувствовалось: у этой несчастной девушки, обреченной на прозябание в мещанском захолустье, есть воля, ко­ торая не позволит ей покорно следовать судьбе . Волевой образ создавала артист­ ка и в роли Надежды. Но это были со­ всем разные люди. Надежда — револю­ ционерка. Отсюда спокойная сила, убе ­ жденность, оптимизм. Впервые столкнувшись с таким оби­ лием ролей разного характера, различ­ ных эпох и стилей, Елена Герасимовна с честью вышла из трудного испытания. Однако она вполне отдавала себе отчет, что не все роли сыграла одинаково хо­ рошо. Не нашла она «изюминки» в роли Вари («Падь Серебряная»), не до конца использовала возможности в общем-то малоблагодарной роли Полины («Маче­ ха»), Но главное заключалось в дру ­ гом — сделан решительный поворот к «взрослым» героиням. У Е. Агароновой этот поворот совершился удивительно легко. Но лишь пото'му, что в каждую свою роль она смолоду привыкла вкла­ дывать большой труд. Если, допустим, -она играла мальчишку итальянца Луид­ жи в «Улице радости» Н. Зархи , то для того, чтобы произнести всего несколько итальянских слов, посещала специаль­ ные уроки, причем сама отыскала пре­ подавательницу. Предложила режиссе­ ру вставить песенку и разучила ее на итальянском языке. Каждой новой ролью Елена Герасимовна «заболевала», днем и ночью, дома и на улице — всю­ ду была с созданием своего воображе­ ния. Иногда артистка почти физически ощущала, что вот сейчас рядом с ней идет другой человек, за которым она внимательно наблюдает. Постепенно сближаясь, как бы сливаясь с образом, начинала говорить и реагировать на ок­ ружающее в ритмах и интонациях своей героини. В соединении с богатыми при­ родными данными незаурядная работо­ способность Е. Агароновой стала зало­ гом ее дальнейших сценических успе­ хов. В предвоенные годы наиболее значи­ тельными работами артистки были роли Евгении Гранде в инсценировке по одно­ именному роману Бальзака и Ноэми в «Испанцах» Лермонтова. Инсценировщику С. Даби удалось вер­ но и лаконично передать основные мо­ тивы замечательного произведения ве­ ликого французского писателя. Большое сильное чувство вспыхивает в сердце Евгении, которую отец пытается воспи­ тать расчетливой скопидомкой. Смело отстаивает она свое право любить того, кого хочет, годами ждет возвращения любимого, сохраняя всю свежесть и чи­ стоту первого чувства. Жестокое разо­ чарование ждало девушку — ее Шарль, разбогатев, становится холодным черст­ вым эгоистом. — В этом мире любят только золо­ то, — подводит Евгения страшный итог своему жизненному опыту. Сложный путь духовного прозрения героини давал богатый материал для исполнительницы заглавной роли. Не случайно в те годы так широко стави­ лась эта инсценировка. В «Красном факеле» «Евгения Гранде» стал одним из этапных спектаклей. Он был овеян высокой поэтичностью в своей первой части, поражал суровой реалистично­ стью финала. Успех спектакля был и серьезным успехом Е. Агароновой. Великолепно проводила она обе ре­ шающие сцены роли — сцену первого объяснения в любви с юным Шарлем и сцену последней встречи с ним, прож­ женным дельцом, торговцем человече­ ским товаром. Когда в конце спектакля, замкнувшаяся, словно съежившаяся, Ев- гения-Агаронова оставалась одна и с характерным отцовским жестом и его хитроумным заиканием произносила: «М-мы п-посмотрим...», — в зале долго стояла напряженная тишина: «Кем ста­ нет эта умная волевая девушка? Превра­ тится ли она в стяжательницу по при­ меру отца? Умрет ли в ней все лучшее с потерей веры в человека?». — Судьба Евгении волновала, поднимала у зрите­ лей десятки вопросов о жизни челове­ ка в условиях капиталистического обще­ ства. Радости и трудности принесла Е. Ага­ роновой работа над образом Ноэми. Роль построена на контрастах. Нежная крот­ кая еврейка полюбила христианина, ко­ торый оказался е е потерянным братом. Одно за другим обрушиваются на б ед ­ ную девушку несчастия: потеряв Фер- нандо-возлюбленного, затем она теряет