Сибирские огни, 1959, № 9

ница краткосрочных театральных кур­ сов была принята сразу на второй курс института. Может показаться, что весь путь Е. Агароновой на сцену — непрерывная цепь случайностей и счастливых совпа­ дений. Но это не так. Когда есть под­ линный талант, когда всей жизнью гото­ вишь себя к определенному роду дея ­ тельности, «счастливый» случай прихо­ дит на помощь обязательно, непременно. Годы институтской учебы были для Е. Агароновой особо примечательны знакомством с творческими приемами своеобразного художника сцены П. П. Гайдебурова. Павел Павлович Гайдебуров был принципиальным сторонником «эмоцио­ нального пути» в создании образа, стре­ мился развить в каждом своем ученике самостоятельного художника. Е. Агаронова работала над образом Насти («На дне»). Ей было предложено прежде всего найти наиболее яркое, вол­ нующ ее ее «эмоциональное зерно». Пос­ ле долгих поисков оно было определено так: «незабудка в крапиве». Подобно тому, как нежный полевой цветок тянет­ ся к солнцу, но окруженный ядовитыми жалами, сворачивает свои лепестки и вянет, так и Настя с ее порывами к луч­ шей жизни постоянно наталкивается на уродства окружающего мира. И гибнет в ней все лучшее, ее мечты и надежды. Удача этой и других институтских ра­ бот убедили Елену Герасимовну в досто­ инствах «эмоционального пути». (В системе Станиславского эмоцио­ нальному пути уделяется сравнительно меньшее место, это — один из его зна­ менитых «элементов» — эмоциональная память. Опираться на эмоциональную память Станиславский не считал воз­ можным, так как считал, что опора слишком капризна. И если для Е. Ага­ роновой путь к образу , предлагаемый П. Гайдебуровым, оказался не только доступным, но и наиболее коротким, то объясняется это ее личными особенно­ стями художника. На всю жизнь запом­ нила она шум моря, тосковала по нем. В шуме леса слышала его отголоски. Вы­ росшая среди вечнозеленой природы, любила цветы. Если и теперь, суровой сибирской зимой, получит она из род­ ных мест посылку с розой, целый рой воспоминаний, почти реальных ощуще­ ний нахлынет на нее. По-видимому, из всех видов памяти для Елены Гераси­ мовны самым надежным является — память эмоциональная. Ленинградские годы ознаменовались и другим событием, все значение кото­ рого будущ ая актриса поняла лишь позднее. Стипендии в институте не пла­ тили. Многие студенты вынуждены бы­ ли искать заработок. Е. Агаронова по­ шла рисовальщицей на игрушечную фабрику, а потом портнихой в костюмер­ ную мастерскую. И теперь, когда про­ шли многие годы, помнит она обретен­ ное в то время радостное ощущение ум­ ных и послушних рук. Как пригодился Елене Герасимовне опыт собственной работы, когда, допустим, играла она ра­ ботницу Анну в «Поэме о топоре» Н. Погодина! Институт она закончила, сыграв вы­ пускными роли Насти и Зобеиды («Свадьба Зобеиды» Гофмансталя). На­ правление, или амплуа — молодая ге­ роиня. На прощание П. Гайдебуров ска­ зал: — Ты начинаешь работать, как само­ стоятельный художник. Это было большой похвалой, но это было и большим авансом. Предстояло пройти еще через горнило профессио­ нальной работы, чтобы выявилось, за­ калилось то, что пока существовало лишь в зародыше. * * * Актерская биржа труда... В те годы она была почти единственным местом, где происходил набор труппы, где с ак­ терами заключались сезонные договоры. Е. Агаронова раздумывала недолго и согласилась на первое подвернувшееся предложение — в Вышний Волочек. И уехала бы... Но вновь (в который раз?) случай переменил ее планы. Началось с того, что институтский то­ варищ попросил помочь — «подыграть» в сцене, с которой он х о т е л пока­ заться на конкурсе в ленинградский ТЮЗ. Помогла, подыграла. Потом подо­ шел к ней член жюри JI. Ф. Макарьев и спросил: — А вы, девушка, сами не хотите участвовать в конкурсе? И Елена сыграла перед комиссией роль Колибри в собственной инсцени­ ровке по рассказу И. Тургенева «Лей­ тенант Ергунов». Это была одна из ин­ ститутских работ, за которую е е хвалил даж е скупой на похвалу П. Гайдебуров. В итоге конкурса Е. Агаронову приняли во вспомогательный состав ведущего детского театра страны. А уж е через 7 месяцев после поступления она сыгра­ ла роль пастушонка Алейки в «Тимош­ кином руднике» и была переведена в основной актерский состав. Так начался тюзовский период в жиз­ ни Елены Герасимовны. Честно говоря, она никогда до этого не увлекалась дет­ ским театром, и роли мальчишек и дев­ чонок до этого никогда не включала в число тех, о которых мечталось. Но это и понятно — театры для детей возник­ ли слишком недавно, и это впервые в истории мировой театральной культуры. Первая роль принесла Елене Гераси­ мовне первый серьезный сценический успех . В е е исполнении роль Алейки, этого немного смешного, наивного, за ­ бавно коверкающего русскую речь та­ тарчонка приобрела черты необычайной достоверности, очаровательной непо­