Сибирские огни, 1959, № 9

Мальчишки, стоявшие на снежной площади, увидали, как сверты­ вались от жара ресницы, как работали обожженные руки с растрескав­ шейся кожей. Как ловцы жемчуга держатся под водой, пока позволяет ды­ хание, так держались комсомольцы там, в раскаленной пещере. Выскаки­ вали наружу, сменяя друг друга, опрокидывали ведра воды на дымящие­ ся стежонки, закутывали плотнее головы и снова бросались внутрь печи. Когда же, качаясь от перенесенного нечеловеческого напряжения, вышли они победителями, и печь, не потеряв драгоценных часов, снова стала варить металл для фронта, — мальчишки на площади ощутили в себе по­ велительную потребность сейчас же, немедленно, совершить хоть какой- нибудь подвиг. С гиканьем они помчались вслед за трамваем и прицепились к под­ ножкам. Они поехалп встречать первомайские боевые машины к воротам энского завода, они помчались открывать им ворота и махать им руками, и кричать им «ура». Проходит недолгий срок, и в одно прекрасное утро на город обруши­ вается весна, ветряная и льдистая, но ясная. Люди ходят с прояснившимися глазами, подставляя лица свету. Люди живут в ожидании радости. На исходе лишь первый год войны, и до радости еще далеко. Но лю­ ди ждут. Они научились ценить радость, они имеют на нее право. Они стали взрослее и собранней, строже. Они поняли, что нельзя победить врага, не научившись ненавидеть его всеми силами души. Саша ходит гордый. Его класс завоевал в школе первенство по сдачё теплых вещей для армии и сбору металлического лома. Саше здоро­ во повезло: в чулане у соседки он нашел роскошный дырявый примус. Саша хотел прихватить еще и таз для варенья, но соседка сказала, что таз нужен. После войны опять будут расти вишни и опять будут варить варенье. Саше исполнилось десять лет. Дед дразнит, что десять — всего лишь нуль с палочкой, но Саша полон уважения к своей биографии, в которой появилась двузначная цифра. Он ведет независимый образ жизни, ходит в расстегнутом пальто, сунув шапку в карман. Впрочем, со вчерашнего дня он согласен поступиться независимо­ стью, согласен покорно накручивать на шею шарф — приехала мама. Она приехала утром. Набросилась на письма от папы Артема, плакала над Петькиным письмом из госпиталя. Хотя плакать не от чего, письмо на­ стоящее, солдатское и веселое. «Здравствуйте, дорогие предки!» -— писал Петя. Саша обиделся, не сумев причислить себя к предкам, но понял, что Петя в спешке забыл прибавить «и потомки». Читая вслух ребятам письмо, Саша неукоснитель­ но вставлял «и потомки». Он знал письмо почти наизусть. «...я жив, за меня не волнуйтесь. Вы требуете, чтобы я рассказал, как все было? Вот как было: 4 марта патрулировали деревню, где стояла наша часть. Вдруг прибежал мой однокашник Толя Литвиненко и крик­ нул, что «рота в ружье». Мы тотчас помчались в дом, но комроты сказал, что в наступление сегодня я не пойду, а останусь дневалить, охранять продукты, боеприпасы и раненых, ожидающих отправки. Он вышел с обоими отделениями из избы, а мне помстаршины Катюшкин вручил сра­ зу восемь писем от вас и от школьных ребят. До чего ж я был счастлив, восемь штук сразу! Стал читать. А немец вздумал садить по деревне из минометов. Плакали мины, нудила морзянка рации, и шло тепло от печки, и холод из тех мест, где когда-то были окна, а теперь — фанерки и матрацы. В общем было уютно, но изредка, конечно, изба сотрясалась от разрывов и мы с радистами переглядывались.