Сибирские огни, 1959, № 9

— Голосуем! Подняли руки. — Голосуют только комсомольцы, — строго сказала Нюра. Дед Пров недовольно поглядел на свою поднятую могучую руку и опустил ее на колено. Затем выбрали в президиум товарища Козюру, двух бригадиров- женщин, деда Прова, секретаря райкома ВЛКСМ товарища Быстрову и корреспондента «Молодежной газеты». Ася опустилась на скамейку рядом с Марией: — Плутала, плутала в метели. Наконец, влетаю в клуб. Гляжу, что такое? Моя Греча возвышается над собранием. Подождала бы возвы­ шаться, пока люди не возвысят. — Нюра сказала... я думала... — Мария сидела красная и несчастная. Вдруг на шею ей упали холодные капли с Асиных волос: — Машка, погоди обижаться, некогда! Слушай, на какой МТС я сей­ час была. Вот о ком писать! Механики ушли в армию, осталась моло­ дежь зеленая. Лозунг у них: «Война— значит меньше требовать от го­ сударства, больше делать самим!» Сами выбракованные детали пере­ смотрели, наладили реставрацию. Не дожидаются завоза запасных час­ тей! Оказывается, много можно сделать у себя. Подумай, поршневые кольца изготовляют и другие вещи. Спрашиваю, кто учит — вижу гра­ мотно работают... Оказывается, в школе у них учитель физики три года руководил техническим кружком. В школе слесарили, а сюда на МТС приходили — осваивали станки. Подумай только, какую смену вырасти­ ли!.. Ты туда поезжай, напиши непременно, Марийка... Тс-с! — она при­ крыла пальцами губы. — Оратору мешаем. Собрание здорово закрути­ лось, да?... Ж арко в клубе. Женщины стянули шубейки, стеганки, подложили под себя. Нюра огорчается, что никак ей не совладать с собранием, то и дело выкрикивают с мест. — У нас на повестке вопрос о тягле, — объявляет Нюра. — С конюхов спрашивайте! — кричат. — Ваш комсомолец Степка Орга двух коней едва не загубил! — Спросим, не сомневайтесь. Идет комсомольский суд над конюхом Степаном Оргой. — Расскажи собранию, как берег коней. Орга парень грамотный, кончил семилетку. Пока отец был дома — работал неплохо. А ушел отец на фронт, и Орга стал неузнаваем. Не с теми сдружился, с кем надо, от своих отбился. Вот он сидит, хмурый, вы­ тянув длинные ноги в кирзовых сапогах, заложив меж колен большие руки. — Встань, Орга, когда отвечаешь собранию, — говорит Ася. Он нехотя поднимается. Стоит вполоборота к людям, молчит. Тогда говорят за него. Отогревался у приятеля, выпил, а конь забрел в канаву. Еле вытащили колхозники. Отвел коня и продрогшего оставил за конюш­ ней. Было так, Орга? Все подтверждают, что было. Поругали, оставили без внимания, понадеялись. И вот — второе преступление: бросил коня без присмотра у заготпункта, конь объелся зерном. — Ответь товарищам, как расцениваешь свои поступки? — спраши­ вает Ася. Молчит. — Степан! — поднялась женщина в черном вдовьем платке. Она с болью глядит в маленькие угрюмые глаза, на широкий нос с плоской пе­ реносицей. Степка... Маленьким был, сколько раз засыпал на ее руках, со­ седка она с Оргами. — У тебя отец фронтовик, Степка... — Вы мне не тычьте фронтовиком, сам знаю. — Гнать его из комсомола! — кричат молодые голоса.