Сибирские огни, 1959, № 8

Я лес рубил, Я бил кувалдой камень, 7 Булыжник неподатливый дробил, Я брал бокал набрякшими руками, Я пил. Я ненавидел И любил. И всюду рядом чувствовал людей я. Они в мое врывались бытие. Последнею краюхою владея, Они и мне ломали от нее. Они меня спасали от болезней, На чашку чая заходили в дом. И на полок со мною в бане лезли И предлагали веник свой притом. Они дарили мне любовь и ласки, Что не забыть, наверно, никогда, Они учили: в жизни, словно в сказке, бок о бок ходят радость и беда: Они меня с пеленок приучали Быть ко всему готовым на земле. Простые люди! В час моей печали Они спешили с помощью ко мне. Я прикипел к ним накрепко, поверьте, Без них прожить я не могу и дня. И если встречусь я, поэт, со смертью. То люди драться будут за меня. „УЧИТЕДКА“ Был в нашей школе лазарет военный, И мы учились в доме у нее. В больших пимах, Дырявых неизменно, Входили мы в холодное жилье. И вот она, в насквозь промерзшем доме, Где льдом на палец обросло окно, В печурку бросив лермонтовский томик, Читала наизусть «Бородино». Она «к доске» нас вызывала властно. И мы писали на дверях щелястых Огрызком мела закорючки фраз — В те дни тетрадей не было у нас. Мы уходили шумною оравой. «Учителка», — так звали мы ее, — Трясла дорожки, Двери вытирала, Скребла полы — Одна на все жилье... Ее, В очках,