Сибирские огни, 1959, № 8

Ночью передали задание редакции — выехать в колхозы. Было еще темно, когда с рюкзаком за плечами Мария вышла на лестницу. Внизу встретила почтальона. Писем от Артема не было. Зато пришла толстая бандероль с газетами за неделю и конверт, надписанный неизвестным почерком. Вынула из конверта записку и фотографию. Со снимка глядели на нее два заросших темной щетиной лица. Не сразу увидела из-за незнако­ мого облика круглые Петькины глаза , застенчиво улыбающиеся маль­ чишеские губы. У нее сжалось сердце. Старшего узнать было труднее. Когда по мясистому тяжелому лбу, перерезанному складкой, по насмешливым толстым губам узнала-— взволновалась. Все не могла понять — да почему же они оба — такие, и как же оба — вместе? Но оттого, что вместе, стало спокойнее и теплее на душе. «Посылаю вам две бороды, Петька велел. Мы с ним этими борода­ ми почти гордились. В таком виде выходили из окружения... Проводил я его 16-го, и за себя провожал и за вас. Он было совсем собрался в Новозаводск к семье. Но в тот день не смог поступить ина­ че. Мы с вами, конечно, понимаем, что он сделал правильно. Он настоя­ щий человек. Я рад, что у вас такой брат. Не думайте обо мне: вот, мол, подлец, мальчишку проводил, а сам остался. Не берут. Значит, нужно продолжать работать». Обратного адреса Кропотов не дал. Утро едва высветлило вокзальную площадь. Оставалось еще полча­ са до поезда. У почтового оконца, стоя у пюпитра, залитого чернилами, М ария торопливо писала: «Артем, будь жив, только будь жив. Мы в прошлое письмо вложили тебе табак . Сашка сидел на нем, чтоб был поплоще, и написал записку: «Уважаемая военная цензура, пожалуйста, не выбрасывайте, это для папы». Получил ли ты его? Доходят ли к тебе мои письма, не знаю». Она опустила конверт в ящик. До поезда было еще много времени. Нехорошо, что в этот приезд она не навестила семью Коржа. Сейчас она напишет ему. Купила конверт. Присела на деревянный диван меж спящих пасса­ жиров. Написала , что ей часто недостает его советов, что работает од­ на — первый корреспондент еще не приехал... На диванах и на полу, на мешках и узлах ожидали поездов люди. В проходе между диванами, на разостланной рваной шинели спал чело­ век в ватнике и худых сапогах. Широкое лицо его обросло светлой ще­ тиной. Он спал, откинув голову, положив руку на серый байковый свер­ ток, опоясанный видавшим виды женским шарфом. Прижавшись спи­ ной к колену спящего, сидела девочка лет десяти, закутанная в черный платок, и грызла сухарь. Байковый серый сверток вдруг зашевелился, заскрипел тоненьким голосом. Человек не проснулся, но рука его тотчас ожила, погладила одеяло, похлопала по нему легонько широкой ласковой ладонью, и свер­ ток затих. (Рядом с Марией, накрывшись шалью, леж ал а женщина. Она л еж а ­ ла , повернувшись на бок, подтянув ноги в ватных штанах к животу, и сквозь решетчатую спинку дивана негромко переговаривалась с белым, как лунь, стариком. — Скурить — скурил, а где его теперь достанешь,— говорил старик, высыпая из тощего кисета табак на бумагу. — Нечем мне тебя порадовать, дед,— негромко отозвалась женщи­ на. Голос у нее был ровный и твердый. — Может, на шахте будут табак выдавать. — Завербовалась? — спросил дед.