Сибирские огни, 1959, № 8

мужские руки. Он доверчиво засовывал их ей в ладони, но с каждым днем им становилось все теснее, крепенькие пальцы торчали наружу, и Мария нащупывала на них то рубец от пореза, то мозоль; он всегда что-нибудь строгал, вырезывал, мастерил, ее сын. Так начиналась их встреча обычно. А на этот раз Саша открыл ей дверь, хотел что-то сказать , но не сказал , потому что в дверях комнаты стояла бабушка. — Петя не приедет к нам, — сказала Марии мать, — он ушел на фронт. Н ад электрической плиткой, на пестрых обоях висел и сипло разго ­ варивал одинокий радионаушник. Его теперь никогда не выключали, свистящий шепот его стал непременным спутником жизни. ... Враг подтянул новые резервы. Здесь, на подступах к Москве, идут бои, жестокие, неслыханные по упорству и стойкости наших людей... — Там, на столе, — сказала мать. — Только что принесли. — Вот, — сказал Саша. На домашней — в цветочках — клеенке лежала полоска фототеле­ граммы. На ней — тесные строчки, юношеские буквы, по странному з а ­ кону природы так похожие на Мариины, будто написаны ее рукой. «...вступил в ряды РККА, зачислен в Коммунистический батальон Красной Пресни. 16 октября 1941 года». — Я больше не увижу его, — тихо сказала мать, не оборачиваясь. Мария прижалась головой к ее плечу: — Не надо думать плохое. Мы будем ждать. Ж дут все матери и жены, слышишь, мама... — Д а ,— ответила мать. Она не слушала Марию и не отвечала. Может быть, она отвеча­ ла сврему постоянному собеседнику, сиплому радионаушнику. Все ухо­ дили, а она целыми днями оставалась с ним вдвоем. Сейчас он сказал ей: — ...переломить хребет обезумевшему фашистскому хищнику. Това­ рищ боец, на тебе защита матерей, жен, сестер, детей. Тебе они верят, в твоих руках их жизнь... — Ему еще только семнадцать, — сказала мать. — Ты слышишь меня, мамочка? — спросила Мария. — Д а . Садись есть, пока не остыло. Р а зв е можно объяснить, что вчера — разве это было не вчера? — он потерял пуговицу от курточки, разлил чернила на школьный дневник. Вот ушел на фронт, а в ящиках леж ат ракушки и марки, железки от «Конструктора»... — Сашенька, ты сложил книги? З автр ак не забыл? Она произносит привычные слова, но ей кажется, что их говорит кто-то другой. Только одна мысль с нею: сын, мальчик. Вот сейчас про­ вожу Сашу, налью Марии кофе, и тогда пусть оставят меня в покое, я должна побыть одна, пусть не трогают меня, я буду одна. — Бабуш ка , ты же льешь мимо чашки. Д ай я налью. Надо взять себя в руки. Ведь ждать еще очень долго, месяцы, может быть, годы. К ак все матери взрослых сыновей, ты будешь выходить на лестницу рано утром, заглядывать в глаза почтальону. Может быть, мужчины переживают легче? Или для них это проще и понятнее, что твой мальчишка стал солдатом? Прочитал телеграмму, сказал свое раздумчивое «та-ак», и ушел на работу. — Бабушка , — говорит Саша, — ты сегодня не отпускай маму ни­ куда! Ты не уедешь, мама? — он наскоро целует мать, недожеванный ку­ сок торчит за его щекой, как флюс. Бабуш ка непременно сделала бы ему замечание, но она будто и не видит его: стоит, держит Сашину варежку.