Сибирские огни, 1959, № 8

дет другой машинист, у него плечо будет от Лисовской до Межина. А я сейчас паровоз отцепляю. — Так вы меня ему передадите? — Я бы передал, но пока я в депо заеду, он свою м ь^ину сюда под­ гонит. Можем разминуться. Вам лучше здесь подождать. Что ж мне, слезать? — Видно, так. М ария стоит на путях одна и с грустью глядит вслед удаляющему­ ся паровозу. Тихо, одиноко, холодно на заснеженных путях, вдалеке от невидимой станции. Весело грохотавший, стремительный состав, гор­ дость ее — эшелон — стоит недвижимый в пустынном поле, и вокруг — ни души, ни строения, ни живого дымка над крышей, ни наезженной до­ роги с черными грачами, а только медленно поднимающаяся над гори­ зонтом сиреневая морозная мгла. День клонится к вечеру. Паровоза нет. По путям, сосредоточенно нюхая шпалы, бежит белая грязная со­ бака . Она бежит бочком, так ая тощая, что кажется плоской. Мария вы­ таскивает из рюкзака хлеб. Собака останавливается и, склонив голову набок, разглядывает Марию. «Конечно, даж е собака удивляется, стоит на рельсах среди степи бессмысленная фигура в демисезонном пальто», — думает Мария. Собака съедает хлеб и уходит, не сочтя нужным хотя бы из простой собачьей вежливости вильнуть хвостом. Мария завидует: собака идет к станции. Мария тоже пошла бы, но боится разминуться с паровозом. Мгла поднимается все выше, все холодней и безразличнее становят­ ся краски дня. Мария влезает на подножку платформы, садится, засунув пальцы в узкие рукава . Губы стягивает морозом. По правде сказать, ей не очень весело. Но в этом нельзя признаваться даж е самой себе. Она будет ждать еще пятнадцать минут, потом пойдет. Пятнадцать минут проходит, паровоза нет. Мария забрасывает рюк­ зак на плечо и идет к станции. Вот теперь, весело фыркая, из-за рощи по­ является паровоз. Он бежит тендером вперед, энергично выталкивает дым из короткой трубы. Мария возвращается к составу. Она отходит немного в сторону, чтобы не мешать, пока будут производить сцепку. Все происходит удивительно быстро. Машинист подгоняет паровоз, окинув Марию удивленным взглядом, помощник машиниста проворно спускается по железной лесенке и тут же взбирается обратно. Щелкает автосцепка, звякают буфера, и, разбуженные толчком, сразу же, как на перекличке, звонко откликаются ожившие платформы. Паровоз, шипя, вываливает на мерзлую землю белые сугробы пара, и, раньше, чем М а ­ рия успевает понять, что происходит, длинный состав, набирая скорость, начинает двигаться вперед. Тогда Мария бежит за паровозом, на бегу хватается за уходящие хо­ лодные поручни. Скользя, не умея вскочить на высокую подножку, ос­ лепш ая в белом теплом облаке пара, она бежит и кричит в отчаянии, уже поняв, что за шипением и грохотом ее все равно не услышат. Удивленные, испуганные, измазанные копотью лица высовываются из будки. — Чего надо? — кричат ей. — Отцепись, под колеса попадешь! — Возьмите на паровоз! Н а паровоз! Я с эшелоном! — кричит М а­ рия, цепляясь за ступени. — Не имеем предписания! — кричат ей. — Без разрешения не имеем права! — Но в то же время ей протягивают руки, ее втаскивают в ж а р ­ ко дышащую кабину, усаживают на скамью под окном, снимают с пле­ ча рюкзак. И деликатно отворачиваются, чтобы не смущать плачущего корреспондента.