Сибирские огни, 1959, № 8

п риб е гл а к испытанному организующему приему. Так или иначе, но об ­ ратно на свои сундучки девушки уселись совсем по-другому, не сбива­ ясь кучкой. Сдвинулись потеснее, оставив для Марии место посередине. А Надя лихо уселась на подоконник и стала разгляды вать девчат сверху лю ­ бопытными глазами . Наверное, это северные девчата с низовья реки. Кожушки у них, как малицы, узорно расшиты по вороту, у иных рукави­ цы из оленьего меха. Небось, -все из одного села, подружки. Экая их си­ л а ! — а разревелись. И эта статная, сероглазая , скажи , ревела. Видно, знает свою красоту, голову держит высоко, королева. А к акая в ней осо­ бенная красота? Мой Андрюша на нее и не взглянул бы. А ну, как взглянул бы? Надя отворачивается от сероокой девушки. Вот она, Надя, одна сюда приехала из своего колхоза, не больно ее здесь приласкали, нюней не распускала... — Девочки, милые мои, не надо горюниться, все можно исправить, все в наших с вами руках... Какой у этой газетчицы голос, нежный, только для комнаты и го­ дится. Ей нипочем не скомандовать на воле, на юру, как, бывало, она, Н адя К азачкова , лихо ком андовала на уборке территории: — А ну, девчата , раз-два , взя-ли! В первые дни Надю поставили разнорабочей , и только на третью неделю, когда она уже кулаком постучала в отделе кадров, ее перевели в цех, к станку. Хороши хозяева, не сумели человека распознать! А этим дев ­ чатам повезло: их, слышно, сразу в цех... Гляди, как они ее слушают. Брови у нее темные, зря только добро пропадает, ей бы, Наде, такие темные змейки к ее жгучим глазам . Эх, раньше меня мучили глаза твои вертучие, а теперь замучили поцелуи жгучие... Повела бы Н адя вот т а ­ кой бровью — берегись, ребята! В задумчивости Н адя шевелила короткими бровками, морщила выпуклый лоб, разгляды вая Марию. Кожа белая , наверняка чем-то м а ­ жется, они все городские мажутся . Узнать бы чем. Она, Н адя , вместе с Ленкой Ромашовой натиралась творогом и огуречным рассолом, а все одно, осталась смуглая. А может, Андрюше потому и приглянулась? Какие мысли, однако, лезут в голову, люди о серьезном разговаривают, а я... Слезу с подоконника, сяду рядом с девчонками, а то не­ хорошо... Она слезла с подоконника, сняла платок с темных гладких волос — ■они разделены на прямой ряд, заплетены в тонкие длинные косицы. ■Села рядом с худощавой, большеротой девушкой на сундучок. У д е ­ вушки тоже платок и шаль скинуты на плечи, русые волосы гладко з а ­ чесаны наверх. В уш ах маленькие сережки — сердечко с алым глазком , а на худой шее — три нитки голубых бус. Д евушка охотно подвинулась. — М арф а Семенчикова я. И з села Гаунга. С Васюганья мы, с вер ­ ховья, — ск а зал а она и, открывая в улыбке розовые десны, сунула Н а ­ де в ладонь руку лопаточкой. — К азачкова Н адя , — с достоинством ответила Н адя . — Из второ­ г о механического. Могла бы сказать — из села Голухтино, Лагутинского района, а •говорит — из второго механического. А разговор в это время идет горячий. Что не понравилось? О казы ­ в а е т с я , все не понравилось, все обидно в незнакомом городе. О чем плакали? Никому до них дела нет, потому и плакали . Сколь­ зко от дома добирались, сами подумайте, ведь и счет потерян! Вниз по Васюгану катер почтовый захватил последним рейсом, уж сало шло по 1 реке. Еще и до Медвежьего мыса не добрались , а река и стала! Они — шешие, едва коричневый лед окреп. А уж потом, когда на белый лед