Сибирские огни, 1959, № 8

— Твой?! — грозно спросил пред­ седатель месткома и пододвинул стакан к Трандофилову. — Не скажу точно, но допу­ скаю. — Игорь Астахович с рассеян­ ным видом п о к р у т и л стакан в пальцах, посмотрел через донышко и ухватливым движением манипуля­ тора опустил его в карман. — Допу­ скаю, Степан Максимович. — Допускаю и опускаю? — Сте­ пан Максимович пальнул в Трандо- филова свирепым взглядом. — Зна­ чит, упиваешься в лоск? — Только не в лоск! — В дрезину? — В дрезину пьют железнодорож­ ники, Степан Максимович. — Тогда, в стельку? — В стельку? Я не сапожник. Степан Максимович ошарашенно моргнул раз-другой, потом запулеме- тил веками часто-часто и снял очки. — А как, скажем, пьет трубочист? Трандофилов ответил. — А поп? Оказалось, что попы упиваются до положения риз. Степан Максимович расхохотался, раскашлялся и, восхи­ щенный собеседником, с миром от­ пустил эрудита. Словом, наш герой неплохо развлекал своих сослуживцев, но его не поняли. В райпуховской стенгазете «Ни пуха, ни пера» появился злословный пасквиль, в котором объявлялось миру, будто бы Трандофилов крепко закладывает за гал­ стук и делает прогулы. Потом Игоря Астаховича продернули в городской газете и, наконец, в областной. А кончилось все это тем, что в маленький, очень маленький городок неожиданно нагрянул областной «пухоуправляющий» и тут же скоман­ довал: — А подать сюда того-этого! Свидание произошло в гостинице: «пухоуправляющий» был проездом и ■очень спешил. t Направляясь к начальству, Трандофилов хватил рюмашку, поплевал на са­ поги, пошаркал их руками и под легким шафе вкатился в номер. «Сам» принял его в решительном дезабилье. Он был в тигровой шелковой пижаме, в нарядных шлепанцах на босу ногу и пил чай с лимоном, помешивая .■серебряной ложечкой. Трандофилов знал, когда пьют чай с лимоном, и уже сов­ сем было приободрился, но «сам» поднялся, подобно медведю перед рогатиной, и зарычал такой руководящей октавой, что на люстре звякнули висюльки, а наш бедный главбух из райпуха вдруг ощутил слабость духа и такую невесомость во всех своих членах, словно бы стал воздушнее заготовляемой его контооой про­ дукции. Но Трандофилов, как мы уже видели, был настоящим докой. Он мгновенно сообразил, чем прошибить «медведя», и, покорно склонив голову, прищелкнул каблуками: — Виноват, Мирон Захарович! И сколько бы ни гремел после этого страшный патрон, Игорь Астахович всякий раз ловил малейшую паузу, чтобы еще и еще раз хлопнуть каблуками и вставить умильное, сми­ реннейшее: — Виноват, Мирон Захарович. Учту. Учту, Мирон Заха­ рович. Вы вполне своевременно... Я рад. Я винюсь... Растратив привезенные заряды, «медведь» незаметно для себя стал в гневе крутить одну и ту же пластинку. И вдруг замолк, обалдело уткнувшись взглядом в несчастного подначального. А через две-три минуты сидел верхом на сту­ ле, боком к Трандофилову, и натужливо курил. «Эк ведь ме­ ня понесло, — думал он, — хлещу, как Сидорову козу. Чело­ век только в двери, с доверием, на лице почтительность, а тут на тебе...» И заговорил о печенке. — Я должен подсказать, товарищ Трандофилов, что пе­