Сибирские огни, 1959, № 8

скромное петитное «окошечко» в 20—30 строк, пристроенное в «хвосте» газеты, над «погодой» или вместо «погоды». А как они пишутся? Чаще по навяз­ чивому шаблону •— такой-то сделал то- то и «получил» то-то. Фиксация резуль­ татов. Плоды этой информации крайне бе^ны. Читатель хотел бы получить не только хроникальную заметку, но и жи­ вой рассказ, воспроизводящий картину суда, делающий особенно зримым порок, его корни. М. И. Калинин указывал в свое вре­ мя, что если «...судья хороший марк­ сист, опытный практический работник, культурный, грамотный человек, можно сказать, что 99% его приговоров и ре­ шений имеют политическое значение, являются одной из лучших форм пропа­ ганды советских законов, пропаганды директив партии». Надо ли доказывать, что через петитное «окошечко» читатель не всегда увидит в судебном зале судью-марксиста (в хроникальных замет­ ках не принято упоминать даже его фа­ милии). Несколько очень интересных мыслей высказал на сессии Верховного Совета депутат И. С. Чундуков. Он сказал: «Необходимо добиться, чтобы основ- • ные требования советских законов были известны гражданам так же, как требо­ вания морали и нравственности». Благородная и благодарная задача. Осуществлением ее должны, естествен­ но, заняться прежде всего юристы-прак­ тики. Главное — устная пропаганда: лекции, беседы, доклады. Однако во многом могли бы способствовать этому и областные, краевые, республиканские газеты, публикуя не только судебные отчеты, хронику, очерки о работниках суда, прокуратуры,, но и популярные статьи по вопросам теории и практики нашего права. Почему бы маститым правоведам страны, как П. С. Ромаш­ кин, С. А. Голунский, А. А. Герцензон, М. С. Строгович, Н. Г. Александров, А. В. Венедиктов, В. Н. Дурденевский, А. А. Пионтковский, их молодым талант­ ливым ученикам и коллегам не выйти к большому советскому читателю и не пе­ чататься с помощью лрессбюро «Прав­ ды» и ТАСС в местных газетах? Этого мы вправе ожидать и от руководящих деятелей юстиции. 13 Законы, принятые декабрьской сесси­ ей Верховного Совета СССР, зовут к бдительности — всевидящей, революци­ онной. В Законе об уголовной ответственно­ сти за государственные преступления, в Законе об уголовной ответственности за воинские преступления и других нашла, в частности, свое выражение одна из функций социалистического государства, функция защиты мила, обороны от уг­ розы военного нападения со стороны империалистических держав. Известно, что 12 марта 1951 года Вер­ ховный Совет СССР принял Закон о за­ щите мира, объявивший пропаганду вой­ ны тягчайшим преступлением против человечества. Со стороны империалисти­ ческих держав почин СССР поддержан не был. Скажем, в Соединенных Шта­ тах устройство боев между петухами, быками, собаками объявлено тяжким правонарушением, тогда как пропаганда атомной войны, таящая в' себе угрозу катастрофы для всех людей планеты, не наказывается вовсе. Саботирование со­ ветской инициативы лагерем империа­ лизма не остановило Верховный Совет перед новым шагом к защите мира — пропаганда войны, в какой бы она фор­ ме ни велась, образует теперь самостоя­ тельный состав преступления, предусмо­ тренный уголовным законом, — это статья 8 Закона о государственных преступлениях. Статья эта в отличие от. Закона о защите мира снабжена кара­ тельной санкцией. Новые законы продолжают линию на дальнейшее развитие начал пролетар­ ского интернационализма в советском праве. 17 мая 1922 года В. И. Ленин обра­ тился к тогдашнему наркому юстиции Д. И. Курскому с письмом, в котором им было сформулировано понятие контрреволюционного' преступления. Эта формулировка была особенно примеча­ тельна своей второй частью, содержав­ шей указание на то, что «действия при­ знаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся», не входящее в состав молодой Советской республики. Эта часть ленинской формулировки почти дословно воспроизведена и в но­ вом законе. Закон объявляет тяжким правонару­ шением и преследует в уголовном поряд­ ке разглашение государственной и во­ енной тайны, утрату документов, эту тайну содержащих. Подлинная полити­ ческая зоркость всегда была нержавею­ щим оружием наших людей. Как же объяснить такое положение, когда с клубных афиш, с объявлений Всесоюзного общества по распростране­ нию политических и научных знаний почти сошла тема о революционной бди­ тельности, редко возвращаются к этой теме газеты, молчит или почти молчит радио. А художественная литература? В повестях и рассказах на эту тему нередко отсутствует атмосфера досто­ верности, а иногда и здравый смысл. События, описываемые в них, подавля­ ют героев, занимательность вытесняет элемент воспитания. Как уже не раз было сказано, шпионы в таких произве­ дениях или примитивны или вычурно изобретательны, а люди, «идущие по следу», безлики и не в меру удачливы.