Сибирские огни, 1959, № 8

лодечество, бахвальство риском, здоро­ вое соревнование, перешедшее в сопер­ ничество в плохом, не принимались иногда судьями за преступления, разве не судили мы тех (пусть в единичных случаях), кого надо было воспитывать, учить уму-разуму? Верховный Совет поднял возрастную черту, с которой вступает ,в действие уголовный закон. В то же время, он намного повысил ответственность орга­ нов принуждения за обоснованность предания суду несовершеннолетних. «К сожалению, мы часто встречаемся с такими людьми, — говорил в своей речи на XXI съезде партии делегат А. Н. Шелепин, — которые за любой проступок, а порой даже за незначи­ тельное нарушение добиваются привле­ чения подростков и молодежи к уголов^- ной ответственности. Это, на мой взгляд, никуда не годится. Ведь моло­ дежь у нас живая, развитая, очень от­ зывчивая на всякое умное, поучительное слово. Не только методы наказания и принуждения, а прежде всего — мето­ ды убеждения — вот что должно быть теперь главным. Этому нас учил вели­ кий Ленин, который требовал всячески помогать молодым людям, как можно терпеливее относиться к их ошибкам, стараясь исправлять их постепенно и преимущественно путем убеждения, а не борьбы». Наказание отнимает у преступника свободу, права, имущество, но причи­ нять осужденному физические страда­ ния, унижать человеческое достоинство ему не дано. Наказание — не возмез­ дие. „ л Таков смысл статьи 20 Основ уголов­ ного законодательства. В законах совершенствуется институт условно-досрочного освобождения. Об­ щественные организации, коллективы рабочих, служащих, колхозников приоб­ ретают право просить суд об условном осуждении виновного1, а при удовлетво­ рении такого ходатайства призваны пе­ ревоспитывать и исправлять условно осужденного. Выражением курса на воспитание служит, в частности, и содержащееся в Законе об уголовной ответственности за воинские преступления указание на до^- пустимость применения по ряду статей не уголовного наказания, а дисципли­ нарного. Законодатель решил снизить макси­ мальные сроки лишения свободы с 25 лет до 10 и лишь в отношении осо­ бо опасных преступлений и в отноше­ нии особо опасных рецидивистов до 15 лет. Снижение предела репрессии нельзя, однако, толковать в качестве признака ослабления борьбы с преступностью. Длительные сроки заключения, отра­ жавшие упоминавшийся мною ошибоч­ ный тезис, не оправдали себя, как это в речах депутатов отмечалась на сессии. • Когда человек, уличенный в правона­ рушении, стоит перед судом, решается вопрос о наказании. Судьи читают при­ говор. Но в этом суде судьи не «дознают расспросами» о степени вины, не выно­ сят приговора. Они углубляются в не­ обязательные, казалось бы, для суда вещи. ■— В школе учитесь? — спрашивает председательствующий. — Учусь. — Успешно? — Да как сказать... — Здоровяк с ■каленым от морозного ветра лицом, в испятнанных кляксами бетона ватнике и сапогах явно удручен. ■— Схватил одну двойку... — Женат? -— Женат. — Поддерживаете связь с семьей? — А как же. — Что пишет жена? — Да что ей писать — освобождай­ ся, Иван. Хватит. — Имеете специальность? — Бетонщик. — Где получили специальность? — Здесь, в колонии. — Как с зачетами? — Четыреста двадцать дней. Что это за суд, какую он ищет ис­ тину? Я зарисовал кусочек судебного засе­ дания областного суда. Оно состоялось в этом году, в марте, в исправительно- трудовой колонии. Суд искал в своем заседании истину Скб исправлении преступника и констати­ ровал: «...заключенный отбыл календарно более половины назначенного ему срока и доказал свое исправление примерным поведением и честным отношением к труду». Последовало решение — освободить. Досрочно открыть перед заключенным двери колонии. Свобода! Чтобы сказать это высокое слово и прийти к такому именно решению, суд должен был прежде произнести четыре «да» по четырем обстоятельствам: 1) да, он осужден не за тяжкое преступление, 2) да, он отбыл календарно не менее половины срока, 3) да, в условиях за­ ключения он вел себя вполне примерно, 4) да, он любил труд, он доказал свое исправление честным отношением к труду. Этого требует новый закон — статья 44 Основ уголовного законодательства. Но как быть с теми, кто был осужден за опасные государственные преступле­ ния либо другие тяжкие преступления и доказал свое исправление? Для этой категории осужденных уста­ навливается в качестве условия обяза-