Сибирские огни, 1959, № 8

дореволюционного суда с сословными за­ седателями: «Вот волостной старшина, — я имею в виду провинциальный суд, — конфу­ зящийся своего деревенского костюма, не знающий, куда деть свои смазные сапоги и свои мужицкие руки, пугливо вскидывающий глаза на его превосходи­ тельство председателя палаты, сидяще­ го за одним столом с ним. Вот город­ ской голова, толстый купчина, тяжело дышащий в непривычном для него мун­ дире, с цепью на шее, старающийся под­ ражать своему соседу, предводителю дворянства, барину в дворянском мунди­ ре, с холеной наружностью, с аристо­ кратическими манерами. А рядом — судьи, прошедшие всю длинную школу чиновничьей лямки, настоящие дьяки, в приказах поседелые...». Октябрьская революция не реформи­ ровала старого суда, она обрекла его на беспощадный слом. Творить правосудие стали рабочие и крестьяне. В составе Чрезвычайного Сибирского революционного трибунала, начавшего в мае 1920 года многодневный процесс по делу министров колчаковского мятежно­ го правительства, участвовали Щетин- кин и Мамонтов, в прошлом простые труженики, ставшие в ходе граждан­ ской войны прославленными вожаками партизанских соединений. Осенью 1921 года в Новониколаев- ске в летнем театре «Сосновка» на про­ цессе бывшего начальника Азиатской конной дивизии белогвардейца-вешателя барона Унгерна на трибуну государст­ венного обвинения поднялся бывший рабочий-переплетчик, крупный пропа­ гандист марксизма, секретарь Сиббюро ЦК партии Емельян Ярославский. Слова страстного трибуна о том, что суд над Унгерном есть не только суд над его личностью, но и над целым классом, еще недавно стоявшим у вла­ сти, были особенно близки душе и серд­ цу каждого из членов трибунала. Ведь они представляли новый суд, «револю­ ционный трибунал, в овчину и сапоги одетый». «За столом, покрытым кумачовой скатертью, — писала тогда одна из си­ бирских газет, — сидит Чрезвычайный революционный трибунал. Ни расшитых галунами мундиров, ни холеных ногтей, ни сияющих, тщательно промытых лы­ син. Все просто и сурово: обветренные лица, мозолистые руки, кожаная курт­ ка, бараний тулуп, высокие сапоги». История советского суда есть история его восхождения к наиболее зрелым формам демократизма. Такие начала истинного правосудия, как равенство граждан перед законом, выборность всех судов, коллегиальное рассмотрение и гласность этого рассмот­ рения, независимость судей, националь­ ный язык судопроизводства, точное и строгое следование закону при отправ­ лении правосудия, обеспечение подсуди­ мому права на защиту, такие начала мы находим уже в первых декретах Совет­ ской) власти, решавших вопросы устрой- c tea судов в нашей стране. Простое сличение текстов Положения о судоустройстве РСФСР 1922 года,. Закона о судоустройстве СССР, союз­ ных и автономных республик 1938 года и, наконец, пришедших им на смену Основ законодательства о судоустрой­ стве обнаруживает последовательный курс Верховного Совета на укрепление демократизма и законности в судах. Вот, скажем, народный суд — основ­ ная ячейка нашей системы правосудия. Какие новшества принесла для него де­ кабрьская сессия? Первое новшество. Если народные судьи, как и прежде, будут избираться гражданами района (или города) на осно­ ве всеобщих, равных и прямых выборов при тайном голосовании, то для народ­ ных заседателей закон устанавливает новый порядок выборов — открытым голосованием на общих собраниях рабо­ чих, служащих и крестьян по месту их работы или жительства, а военно­ служащих — по воинским частям. Это позволит укрепить связи народных заседателей с избравшими их коллекти­ вами и устранить недостаток старого порядка выборов, при котором избира­ лось 5 0—75 человек одновременно и по­ этому, естественно, не каждый избира­ тель практически знал выдвигаемых кандидатов. Второе новшество — отмена участко­ вой системы народных судов. В основе этой интересной реформы — опыт Ар­ мянской, Эстонской и Грузинской союз­ ных республик. Народные суды участ­ ков сводились в этих республиках в еди­ ные народные суды районов и городов. При этом исчезала необходимость заме­ ны народных судей народными заседа­ телями (во время отпусков, командиро­ вок), которая, естественно, не могла не сказываться на качестве судебных реше­ ний. Судьи получали возможность спе­ циализироваться в разрешении опреде­ ленных категорий дел (уголовных, граж­ данских, дел о малолетних правонаруши­ телях и т. п.). Новая система содейство­ вала лучшей связи народного суда с местными советскими и общественными организациями, позволяла изучать пре­ ступность в масштабе района (города) и целенаправленнее бороться с нею. Жи­ вому — жизнь. Опыт Армении, Эсто­ нии, Грузии стал законом. Свежесть мысли, энергия мысли, под­ линная новизна — вот что отличает но­ вые законы. Разве не свидетельствует О' правовой новизне, нашей, советской, та­ кое, например, положение закона, по ко­ торому в состав Верховного Суда СССР’ входят по должности председатели вер­ ховных судов всех 15 союзных респуб­ лик? Верховный суд СССР становится кладезем многогранного правового опы­ та всех национальностей страны и, ко­