Сибирские огни, 1959, № 8

вскакивает, хватает бердану, начинает искать в сумочке патроны. Но где же успеть?! Вдруг из тумана к нам вырываются два черных пятна... Это Бойка и Кучум! Собаки с хода налетают на нас. Сколько радости на их мордах! И судя по тому, как длинно у псов свисают раскрасневшиеся языки, они преодолели боль­ шое расстояние. Бойка ложится на камень поодаль (от огня, вытянувшись во всю длину и ■откинув голову, а Кучум усаживается на задние лапы, смотрит внимательно мне в глаза. — Зря отпустили собак, они могли наскочить на баранов — и тогда ищи ветра в поле! — говорю я. — Однако, с ними человек сюда ходи, отзывается уверенно старик.— Ско­ ро туман кончай, день хороший будет, нас увидят. — Ты думаешь, распогодится? — Обязательно. Смотри хорошо, как Бойка лежи. — Обыкновенно. По-собачьему. Он улыбается моему ответу. — Головой думай. В плохую погоду собака обязательно клубком лежи, а сейчас голова, ноги ,в разный сторона, как в жаркий день, значит чует: близко тепло. Правда, говорю, день хороший жди. И, как бы в доказательство того, что у Бойки такая поза не случайна, точно так же ложится и Кучум. Теперь, кажется, можно подытожить .вчерашний день. Конечно, можно было избежать всех этих неприятностей. Но для этого нуж­ но быть равнодушным, не рисковать и беспрерывно заботиться о собственном ■благополучии. А кому нужна такая жизнь! Да еще в экспедиции, где вокруг тебя столько интересного, захватывающего, требующего пристального внимания че­ ловека. Нет, пусть и сегодня, и завтра, и в будущие годы живет рядом такого рода ■опасность! Пусть она вечно будоражит твою жизнь, в этом есть большой смысл! Не надо только рисковать безрассудно... ...Неожиданно снизу долетает бодрящий крик кедровки. Проснувшийся ве­ терок еле уловимым дуновением набрасывает из ущелья сочную свежесть утрен­ него леса. Туман сначала медленно, потом все торопливее, потом уже панически отступает. Его пронзают и разгоняют горячие лучи солнца. Как добрые волшеб­ ники, освобождают они из его цепкого плена горы... Я устраиваюсь полулежа, прислонившись спиною к камню, а Улукиткану того меньше надо удобств. Он засыпает сидя. Обхватив руками ноги, согнутые в коленках, и положив на них уставшую голову, старик начинает похрапывать. •Огонек перед ним давно погас. Я закрываю глаза и тоже пытаюсь уснуть. Ничего не выходит. В какие-то просветы ползут пугающие воспоминания, кажется, будто еще не закончился вчерашний день, что я все еще нахожусь над обрывом, и грохот падающих кам­ ней больно отдается во всем теле. Одинокий выстрел четко поражает мой слух. Открываю глаза. Бойка и Ку­ чум уже умчались на звук. Старик вскакивает и, заслоняя ладонью свет солнца, ■смотрит на иззубренный край гольца, куда убежали собаки. Затем собирает сухой ягель, поджигает его, и клубы тяжелого дыма, поднимаясь в небо, точно указы­ вают нашу стоянку. Мы видим, как по россыпи спускаются к нам люди. Их трое. Понять не мо­ ту, что заставило товарищей покинуть лагерь? Не случилась ли беда? Какой-то неприятный холодок пробегает по телу. — Здоровы! Далеко забрались, — бодро говорит Василий Николаевич, под­ ходя к нам. Он окидывает нашу стоянку пытливым взглядом, как бы ища какую-то раз­ гадку, смотрит на Улуииткана, переводит глаза на меня, и вдруг болью искажа­