Сибирские огни, 1959, № 8

нему было окутано серым промозглым туманом, лил дождь, по мари бродили мокрые олени, словно похудевшие за ночь. Видно, за восточными хребтами про­ должало бушевать Охотское море, и теперь наше существование на Становом зависело от того, как долго еще оно будет гневаться. Хуже всего, что пробудились мы не одни, а вместе с ...голодом. Но как добыть огонь, когда, кажется, даже камни пропитаны водой1 Страшно и подумать о том, чтобы выйти из-палатки. И все-таки все мы, кроме Улукиткана, отправляемся на поиски дров. Через полчаса возвращаемся на стан с топливом, совсем не уверенные, что оно будет гореть. Изнемогаем от сырости. Челюсти непослушно стучат. А что делает Улукиткан? В потке у него нашлась береста. Он ее растеребил на мелкие ленточки, а свой старый посох стесал на стружки. Нас он попросил наколоть сухих дров и на­ щепать лучинок. Озабоченно, с какой-то торжественностью колдовал старик над будущим костром. Он выстлал мокрую землю плитами, сложил на них конусом лучинки, образующие в середине пустоту, и обложил их поленьями — так, чтобы вода по ним стекала, как по крутой крыше, не попадая внутрь. Получилось довОльно- таки плотное сооружение, в метр высотою, напоминающее чум. Затем он тщательно смешал бересту со стружками от посоха и всю эту смесь затолкнул внутрь своего сооружения. Чиркнула одна, другая спички. Вспыхнул огонек, через несколько секунд оттуда дохнуло едким дымом. Еще ми­ нута — и из отверстия выплеснулось пламя... Черт возьми, как это здорово! Мы протягиваем к костру руки, жадно глотаем горячий воздух и беспрерывно повторяем: — Хорошо!... Ах, как хорошо! Василий Николаевич уже пристроил над костром чайник. Рядом повесил ко­ тел с мясом. Горячее пламя, вырываясь из-под груды дров, торжествующе пля­ сало в сыром, настывшем воздухе. Все ожили. Развязались языки. Но дождь де­ лал свое дело. Если нам удалось подсушить одежду на спине, за это время она намокла до отказа спереди. И все же, это половинчатое тепло ободряло нас. Но вот огонь подточил изнутри сложенные горкой дрова, проел щели, и кос­ тер развалился. Беспомощное пламя еще пыталось подняться, еще вспыхивала синева расплавленных углей, но огонь уже утрачивал силу. У нас не оставалось ни одного полена, чтобы подкормить костер, и он умирал на наших глазах, не выдержав поединка с водою. Непогода загоняет нас в палатку. Мясо — недоваренное... но зато чай горячий. А это уже много! Через некоторое время палатка стала протекать. Если снаружи дождь шел мелкий, густой, то в палатке он падал тяжелыми каплями. Мы лежали накры­ тые брезентом и с каким-то тяжелым предчувствием ожидали надвигающейся развязки. — Братцы, вода! — раздается вдруг испуганный вскрик Василия Николае­ вича. Возглас «вода» звучит у него, как «пожар!» Мы вскакиваем. Действительно, в палатку со склона прорвалась вода. Уже затопляет пол, постели. Нельзя ни минуты медлить. Люди не ждут команды. Пе­ рекладываем инструменты на каменный настил, повыше от воды, надежно за­ крепляем оттяжные веревки на палатке... Спускаемся по скользкому крутяку. Над промокшими горами густой туман мешается с вечерним сумраком. Справа, слева всюду беснуются ручьи, от лево- бережных скал доносится беспрерывный грохот скатывающихся камней. Но в тайге нам не удается найти убежища. Мы переходим от дерева к де­ реву, забираемся в чащу, но даже сквозь густую крону старых елей, как сквозь решето, льет дождь. Уже темнеет... — Давай кончать напрасно ходить, надо балаган делай, а то пропадем,— слышится голос Улукиткана.