Сибирские огни, 1959, № 7

С «ухни как раз в этот момент 'донесся женский голос. Хозяин встрепенул­ ся, бросился туда. Потом они приподняли стопочки, кивнули друг другу и, не чокаясь, выпи­ ли: Эрик залпом, а хозяин — медленно и совершенно не морщась. ГЛАВА ШЕСТАЯ I Как ни был Эрих Вальтер трудолюбив и прилежен, наконец, и он не вы­ держал. Ясным январским воскресеньем 1953 года, сидя с матерью за завтраком, он решительно заявил: — Хватит. Сегодня я отдыхаю. — Разве ты умеешь это делать? — Мутти, мы по-разному понимаем отдых. По-твоему — это поваляться на тахте... — А по-твоему — чем-нибудь заняться. — Вот именно. Только заняться не «чем-нибудь» в смысле «безразлично чем». — Эрих мечтательно улыбнулся. — А ты знаешь, «Шварценфельзер курир» писала на .днях о восстановлении собора в княжеском парке. А собору-то за четыреста лет! Разве не интересно посмотреть на творение рук тех простых людей, что жили четыре века назад и чьи имена остались безвестными? Обяза­ тельно пойду, посмотрю. ...Снаружи собор не производил особого впечатления. До войны Эрих, бы­ вая в парке, не раз проходил мимо и даже не задумывался над тем, кто строил этот собор, кто был архитектором, кто высекал из камня эти каменные розетки, трилистники, фигуры Христа, апостолов. Потребовались годы, чтобы Эрих при взгляде на вещи научился думать о тех, чей труд вызвал их к жизни. Но если при взгляде со стороны храм не казался высоким, то, попав внутрь под своды бакового нефа, Эрих ощутил над собой легкость и крылатую устрем­ ленность каменной громады ввысь. Своды тонули в полумраке, что — после яркого уличного света —- еще больше обостряло ощущение бесконечной высоты. Было тихо-тихо. Неожиданно из-за колонны брызнули яркие лучи, и Эрих остановился: в оконный проем был вставлен подлинный витраж, сберегавшийся всю войну в подвалах. Зачарованно смотрел Эрих на это чудо. Художник шестнадцатого века, ограниченный библейским сюжетам, изобразил святого Георгия на коне, поражающего копьем дракона. Но в витраже ничего не было от иконы, ничего условного, — все было удивительно земное, прекрасно телесное, в движении, в страсти: и непреклонная решимость Георгия, и ярость могучего коня, и бес­ сильная злоба извивающегося дракона с трепещущими крыльями и кроваво- красными ненавидящими глазами. Вся картина была залита солнцем; уличный свет лился потоком через цветные стекла витража, и на полу плескались зеленые, синие, оранжевые, красные блики. Эрих осмотрелся, нет ли кого поблизости, с кем бы можно было поделить­ ся восторгом, размышлениями. И увидел у колонны девушку. Она сидела на низеньком раскладном стульчике перед мольбертом. Поколебавшись, Эрих неслышно подошел. На листе ватмана жил повто­ ренной жизнью мастерски схваченный витраж. — Чудесно! — не удержался Эрих. Девушка резко оглянулась. Черные узкие брови ее строго сдвинулись: кто этот человек, почему смеет мешать? Но глаза Эриха искрились таким непод­ дельным восхищением, что девушка смягчилась: