Сибирские огни, 1959, № 7

В тринадцать лет Инга могла часами листать страницы «Истории искус­ ства», молча изумляясь, как оживал камень под рукой человека: вот граненые кружева Кельнского собора, а вот нежное лицо Уты — кажется, это не камень, а матовая, чуть просвечивающая кожа. И рядом с ней — князь Эккехард. Раз­ ве не ясно, что это был хитрый, злой владыка, на его одутловатом лице засты­ ла змеиная улыбка... Потом в жизнь ворвалась война — с победными реляциями, с бедными нор­ мами продуктов, а позже — с ночными бомбежками. Инта с ужасом смотрела на рассыпавшиеся в прах улицы ее родного горо­ да... Отец, поплотнее завесив шторы светомаскировки и закрыв двери в коридор, ворчал, что надо кончать это безумие, потому что следующий раз бомба может угодить в фабрику. Но фабрика уцелела. Это казалось чудом, потому что соседние дома были превращены в руины. Потом — поражение... Оккупация... Постепенно возвращались старые опытные рабочие, производство наладили, к удивлению Бернгарда Келлера, русские даже оказали помощь. Потом кто- то' вздумал устроить опрос — должны ли фабрики, заводы и крупные мастер­ ские стать народным достоянием. Это возмутило Келлера. Как? Отобрать у че­ ловека то, что ему принадлежит по закону? Бернгард: не задумывался, что он сам своим тридцатилетним трудом, своим талантом и трудолюбием — вместе с рабочими — создал для сыновей давно умершего Баумана их богатство. На ре­ ферендуме он голосовал против национализации. Большинство рабочих и слу­ жащих проголосовало «за». А Инга стала уже девушкой. Но — странной. Она чуждалась подруг и шумных молодежных компаний. Даже очень близкие люди казались ей слиш­ ком примитивными. И вот — эта нечаянная встреча в поезде. Кто был тот человек? Он ска­ зал, что у него свой марочный магазин. Но что-то еще было в его светлых на­ гловатых глазах, что невольно приковывало к нему внимание. Что эго? В ее присутствии парень явно робел — это щекотало самолюбие. И Инга — из любопытства, а, может быть, от скуки, решилась после пер­ вого свидания на второе, потом на третье. Да, он ее не на шутку заинтересовал. Последний раз они встретились в субботу перед рождеством. Сидели на скамейке в сквере на Тауэнциенплац. На площадь вышла колонна резервной полиции, и над домами пронеслось: Янки, янки , вам надо по домам! Атомное пугало давно пора убрать! Зигфрид проводил внимательным взглядом колонну и следовавшую за ней ораву ребятишек. Им овладело чувство зависти и не менее острой ненависти к этим ладным, плечистым парням. Тут, неожиданно для себя, он сделал глупость. Повернувшись к Инге и кивнув в сторону уходящей колонны, он сказал: — Подумаешь — им атом не страшен! Да они и от этого разбегутся!.. На широкой ладони Зигфрида Инга рассмотрела пистолет, на вороненом стволе которого поблескивали тусклые блики. — Зачем это? — Инга невольно отшатнулась — Оружие? Девушка резко поднялась и пошла прочь. Зигфрид оторопело посмотрел ей вслед, ничего не понимая, потом бросился догонять. — Инга, Инга, подождите! Услыхав его голос, Инга побежала не оборачиваясь, с бульвара на мосто­ вую, перебежала на другую сторону улицы.