Сибирские огни, 1959, № 7

Он никому не хотел верить. Он не верил д аж е ей, хотя все, чем она жила , было — его обед, его работа, его покой, его дитя. Однажды он пришел в дом, бледный от выпитого, с прилипшими ко лбу волосами. Рывком притянул ее к себе: — Д л я кого ты красива? , — Д л я тебя, — ответила Мария шепотом. Ей было страшно. — Лжешь, сука. Она отступила от него: — Ты пьян. — Д а . Пьян. Тобой,— сказал он и ударил ее кулаком в лицо.— Н е хочу, чтобы на тебя глядели другие! Запрещаю!.. Покачнувшись, она почувствовала за спиной холодный кафель, печи, на которой были наклеены Сашкины первые картинки. — Не шуми, — сказала она, — сын спит. Теперь она знала — надо уйти. Это было нелегко решить. Он был первый мужчина, который поцеловал ее, он был Сашиным отцом. Зи ­ мой, после прогулки, он снимал с Саши валенки и своим дыханием ото­ гревал крохотные, как горошины, пальцы. Но надо было жить, надо ды ­ шать. К ак будет Сашка дышать здесь? В какой-то добрый день, когда солнце прорвалось из-за набухших дождем туч, Мария надела сыну рукавички, взяла его за руку и ушла. Нам с тобой — двум людям — вместе еще только двадцать три, мы бу­ дем учиться жить с начала. Но мир не сразу посветлел. Трудно было восстановить в себе преж ­ нее, теперь растоптанное, отношение к людям. Мужчины в строитель­ ных конторах, где она брала на дом чертежи, мужчины на улицах не хотели видеть в ней работника, искали в ней только женщину. Это оскорбляло ее и ожесточало, потому что назойливо напоминало о С а ­ шином отце. Она заставит их относиться к себе иначе! Она не боится никакого труда на свете. Только бы люди, товарищи ее, поверили в нее, и тогда она станет сильной и умелой. Никто не проявлял особого желания в нее поверить. Только Артем. — Скажи мне «все можешь!» — просила она. — Все можешь! — отвечал он серьезно и убежденно, глядя в са ­ мую глубину ее зрачков. И она знала , что сможет все. — Ты похожа на мою мать, — говорил ей Артем. М ария радовалась. Не совсем бескорыстно. Она хотела занять все главные позиции в его жизни. Но Артем ошибался, М ария не была похожа на его мать. И люби­ ли его обе эти женщины несхоже. Бывало , в детстве, мать Артема взглянет на его разбитый лоб и мигом высушит его слезы насмешливым словом: «Эх, сынок, знать бы, где упадешь, соломки бы подстелила!» А Мария ревниво подстерега­ л а , где может быть ему плохо, неловко, утомительно, где может пора­ нить самолюбие, — и стелила соломку, стелила... Она хотела оградить его от усталости и от злых экзаменаторов , от ветра из форточки и не­ справедливостей, от чужих женских глаз и от бытовых тягот. И вот сейчас она сидит в пустом кабинете горкома на холодном клеенчатом диване и плачет: — Не могу, когда его нет рядом. — Многих нет рядом, — отвечает Корж. — Женщин, которых мы с тобой видели в цехах, дома тоже никто не ждет.