Сибирские огни, 1959, № 7

Вместе с монетой Артем осторожно взял в ладонь маленький довер­ чивый кулак , и бешеная ревность, перехватившая ему горло, внезапно обернулась неиспытанной щемящей нежностью. Сосредоточенно борясь, Саша старался освободить руку. Он сопел, кряхтел и толкался: — Отдай нашу копейку! Мария подняла лицо. Артем увидал в ее глазах такую вспышку смятения и радости, т а ­ кое нестерпимое сияние, что сам на мгновение ослеп от счастья. Саша настойчиво толкал в живот этого неподвижного, непонят­ ливого дядьку: — Ну купи же два билета! —■Три билета, — сказал Артем кондукторше. Когда они проехали Крымский мост, Саша влез Артему на колени. ... Тот очерк не получился. Мария писала другие. Она работала , не покладая рук. Она хотела, чтобы Артем не знал мелочных забот. Разве она позволит ему искать вечернюю работу, если ему нужно занимать­ ся? Она справится сама. Они будут сыты и одеты все трое. Сашин отец всегда говорил Марии: «жена должна», «жена об я за ­ на», «жене надлежит». Мария возненавидела все, что надлежит жене. Артем д аж е не знал , что в жизни существуют такие слова, нудные и ос­ корбительные. Его искренне трогали и штопка, сделанная с величайшим и напрасным (он никогда не сказал бы этого вслух) мастерством, и су­ нутые ему в карман папиросы. Он принимал с благодарностью и пельме­ ни, которые она лепила сотнями, потому что они были воспоминанием его сибирского детства, и перепечатанные ею конспекты лекций, и, в ви­ де робкого предложения, наметки своей будущей курсовой работы. — Я учусь вместе с тобой, — говорила Мария. Пусть простят профессора, у которых ей не пришлось учиться: иног­ да они удостаивали хорошей отметки и ее сочинение. Артем писал слиш­ ком медленно, просто не хватало терпения смотреть на него. «Все могу!» — стало у них шутливым заклинанием. Вдруг Артем решал, что завтра они идут в театр. Ей совсем нечего было надеть. Она требовала: скажи «все можешь» — и за ночь сооружала себе из ста­ рого платья новое. — Я хочу, чтобы у тебя было множество платьев, тридцать тысяч платьев, как у царицы Елизаветы Петровны! Она считала всерьез: — Но если переодеваться д аж е три раза в день, успеешь надеть только тысячу платьев. Тридцать лет, чтобы перемерить все наряды! К а ­ кая ерунда, не надо, не дари мне так много. Однажды она заб еж ал а к соседке одолжить денег, чтобы уплатить з а квартиру. Соседка зн ала Марию девчонкой. — Только на три дня, Агриппина Сергеевна, получу гонорар за статью и сразу отдам. Соседка считала себя вправе за свои пятьдесят рублей поучить жить. Позавчера она видела, что Мария шла со «своим» по Арбату и из свертка, который он нес, торчала серебряная макушка бутылки. «Когда нет денег, не покупают шампанского» — хотела сказать сосед­ ка, но не сказала , и вместо этого решила спросить: «Ты вот бегаешь, побираешься по соседям, а твой-то что делает?» Но и этого не спросила, поглядела на Марию, присевшую, как в детстве, у двери на деревянный сундучок, и, неодобрительно пожевав губами, вслух произнесла лишь конец фразы : — А твой-то что делает? — Мой? — Мария подняла к старой женщине сияющее лицо: — Он любит меня.