Сибирские огни, 1959, № 7

Почему не одолеть? Надо одолеть. Был он тугодум в решениях, но, решив, держался на своем с мед­ вежьей силой, не собьешь. П риятели ,— не так, чтоб кореши, с которы­ ми в жизни пуд соли съел, а люди, с кем вместе время коротал, — пос­ меивались: «Да брось, да очумел, что ли, да что ты своих и так не з а р а ­ ботаешь?» Не стал встречаться с приятелями. Вечера просиживал в читальне. Н ачал готовиться в институт. Он легко запоминал исторические даты и примеры. И говорил — не­ торопливо, но складно. Эта способность пригодилась ему в армии на комсомольской работе. Хуже было с писаниной. Писал туго. Ж ивая мысль, как ручей в песок, втягивалась в длинные периоды. Ничего, не такие крепости брали... И вдруг, как напасть, свалилось на него все это. Пришла, поговори­ ла , записала что-то в свой блокнот. Приходила еще раз, сказала — ей надо уточнить. А что уточняла, он так и не понял. Потому, что все вре­ мя смотрел на ее пишущую руку. Он вдруг ощутил несытое желание накрыть ладонью, на лету, как птицу, эту маленькую руку, то и дело ломающую карандаши. Какие у нее глаза? Какие-то упрямые, смущенные. Красивые? А шут их знает, может, и красивые? Р азве это важно? Важно, что покой потерян. Ушла и пропала. Все взяла , значит, что ей было нужно, и уш­ ла. Так и нечего думать о ней больше. Мало что ли хороших девушек? На свете было много хороших девушек, с ясными глазами, с улыб­ ками, озорными и нежными, на которые грех было не ответить. С де ­ вушками приятно было потанцевать на вечеринке и, провожая, в темно­ ватом подъезде поцеловать в свежие губы. Были и женщины, иногда д а ­ рившие его лаской; он не воровал чужих семейных радостей, ему пре­ тило хищничество, но почему не пригреть одинокую женщину? Иная, тоскуя по простому женскому счастью, доверчиво принимала тепло его близости за близость душевную, а потом грустила по этому большому парню с ясной улыбкой и ласковыми сильными руками. Но он д аж е не догадывался, даж е с мимолетной благодарностью не вспоминал. Было и было. Мария не появлялась. Он ждал , пока не понял, что она не придет совсем. Своим исчезновением она мешала ему заниматься еще больше, нежели своими приходами. В воскресенье он решил плюнуть на занятия и пошел с друзьями в П арк культуры. Но в парке только и делал, что искал Марию среди гуляющих. Он сослался на экзамены, вышел на ули ­ цу и вскочил в троллейбус. Решив ехать в редакцию, он забыл, что в воскресенье редакция не работает. В полупустом троллейбусе на первой скамейке сидела Мария с Саш ­ кой. В эту минуту она доставал'а из сумки деньги, чтобы взять билет. — Я сам, я сам, я сам! — настойчиво, как грачонок, твердил Саш ­ ка. Копейка выскользнула из сумки на колени Марии. Саша схватил монету и влез ногами на сиденье. Кондукторша была далеко. Саша про­ тянул копейку Артему; — Купи нам с мамой два билета! — Не ерунди, Сашка, — сказала Мария, — там мало. В сумке у нее был ералаш , оттуда торчали карандаши , Сашкины оловянные солдаты, пудреница, блокнот. Она была поглощена тем, что выковыривала мелочь с самого дна. Саша нетерпеливо смотрел на Артема. Пятилетний человек не по­ ходил на мать. Артем глядел в светлые глаза чужого цвета, в незнако­ мые, приподнятые обидой губы и вдруг ясно увидал в них Марию. Ребе­ нок был частью Марии, частью ее жизни, ею самою.