Сибирские огни, 1959, № 7

он со злобой встряхивает газетную подшивку и укладывается. — Д а , — просто отвечает Мария, — мне хуже. Мне трудно. Тогда Корж молча встает, пододвигает стул ближе к Марии и начи­ нает мягко и настойчиво расспрашивать ее о ней. Ему хочется понять — почему так недоверчива, так обидчива? «Кто сделал тебя такой? Почему выросла в наше время волчонком?» Так он не спрашивает. Узнает, где училась, где жила , работала . Ему нужно понять, какие люди ее окруж а ­ ли. Но она н азвала только Сашу и Артема, а потом оживилась, сказала , что у нее были замечательные учителя журналистики. Он уже знал , что в институте она не училась, и потому спросил с некоторым удивлением: —• Кто же? — Русский металлург Грум-Гржимайло. Он мне сказал , что никог­ да не произносил слова «знаю», пока не дознавался до сути материала. Не понимая какого-либо явления, люди нередко произносят готовые формулы... По правде, я тоже иногда увлекаюсь, хочу схватиться за го­ товую формулу, вспоминаю Грума и заставляю себя думать. — Кто ж е еще учил тебя журналистике? — серьезно говорит Корж. Он закусывает папиросу. Он хорошо помнит, что создатель русских пла ­ менных печей Грум-Гржимайло умер, когда Марии едва ли исполнилось лет 12. — Станиславский, — охотно отвечает Мария. — Он сказал мне... — Тебе можно позавидовать, ты встречалась с такими лю дьми ,— грубовато перебивает Корж, разгляды вая Марию в упор. — Что вы !— простодушно отвечает она. — Я с ними не встреча­ лась! Просто ловила всякое их слово. И, знаете, ничуть не важно, что они писали для других профессий, там очень много важного для ж урн а ­ листа, для меня... Мы с Сашкой были вдвоем, мне нельзя было учиться, на кого бросишь. А книги, они... «Книжный человек, — думает напряженно Корж и добавляет: — Одинокий человек. Одна... конечно,— одна»... И все становится вдруг ясным для него: человек без коллектива. Вот странно, разве бывают такие? — А коллектив? — спрашивает Корж. — У меня не было коллектива. — Так не бывает, — простодушно и уверенно говорит Корж. Смот­ рит ей в глаза и поправляется: — Так не может быть. — Д а ,—-говорит Мария. — Не может быть. Но бывает все-таки. «Она ж всю жизнь работает,— думает Корж.— Чудно. И — непра­ вильно. Живет, оказывается, в наше доброе советское время такое вот «единоличное», колючее и до удивления одинокое существо. И, может, она не одна такая? Может, немало среди нас и таких?» — думает он и с жалостью глядит на крутые каштановые вихры и беспомощные, в здра ­ гивающие брови. — И никто не помог? — В чем помог? — Ну... материально, что ли... — неуверенно говорит Корж. Она д а ­ ж е не понимает, что ей нужна обыкновенная друж еская помощь. — А зачем? — спрашивает М ари я .— И кто? Мы с Сашей были вдвоем. Мой отец уехал работать на солодниковское строительство, мать и брат Петька — он был совсем маленький — с ним. Д а нет, вы не думай ­ те, нам с Сашкой хватало, я брала на дом чертежи. А потом сына при­ няли в детский сад при фабрике. Я ему штаны сшила, настоящие брю ­ ки, длинные... Опять я не о том. И вот тогда я решила: мне уже д вад ­ цать второй, если сейчас не прорвусь к своему делу в жизни, значит, ни­ когда не стану, кем захочу, а останусь — кем выйдет... — А чего ж ты хотела? — спросил Корж.