Сибирские огни, 1959, № 7

руководителя, тогда читатель, возмож­ но (?!), и поверил бы автору в том, что Свидригайло — не такой директор, ка­ ким ему следует быть, в там, что он плохой директор». Конечно, можно требовать написать повесть или даже роман в сатирическом плане, но в данном случае в этом нет надобности — через отдельный Эпизод высмеяны уродливые черты руководи­ теля, и этим М. Сырова выполнила свою задачу. Но П. Вепринский идет дальше, и, чтобы показать, куда он хотел бы уве­ сти автора рассказа, придется, извинив­ шись перед читателем, сделать еще одну большую выписку из его статьи. «Совершенно ясно, — пишет П. Веп­ ринский, — что, если даже у нас и най­ дется редкостный, единичный экземп­ ляр, директор предприятия, который захочет «выжить» талантливого инжене­ ра, то, как бы недалек он ни был, он не станет раскрывать свои планы «тол­ качу», а будет осуществлять их испод­ тишка, постепенно, тайком, ибо он не может не понимать, что его действия противоречат законам советской обще­ ственной жизни... И неизбежно такой директор будет встречать в осуществле­ нии своего плана сильнейшее противо­ действие со стороны коллектива, со сто­ роны партийной и профсоюзной органи­ заций своего же предприятия, со сторо­ ны местных партийных и советских ор­ ганов, со стороны вышестоящих органи­ заций». Все было бы хорошо, если бы шло по этой схеме. Но Свидригайло раскры­ вает свои «планы» близкому, доверен­ ному лицу, действует исподтишка, и его «замыслы» не известны еще ни мест­ ным, ни вышестоящим организациям, а законы он хочет обойти. Писатель сво­ им «всевидящим оком» (слова М. Горь­ кого) и проникает туда, куда еще пока не проникнул глаз общественности заво­ да и, разоблачая Свидригайло и ему подобных, делает тем самым полезное дело. Критик не заметил в рассказе Маии Сыровой одного человека, выносящего суровый приговор Свидригайло. Это — ненец Окотетто, случайно слышавший разговор Свидригайло с Ермилкиным. Приговор Окотетто — приговор нашей советской общественности, приговор про­ стых советских людей. Если применить процитированные выше положения П. Вепринского к рас­ сказам Вениамина Никольского «Эдуард Попадейкин» и В. Еловских «Его карье­ ра», напечатанным в этом же альмана­ хе, то и они не имеют права на сущест­ вование. Попадейкин, как его ядовито харак­ теризует родная тетушка, — «настоя­ щий хнытик, в селе работал — не по­ нравилось, в городе — обратно не нра­ вится. Учили, учили тебя... Не в коня овес, видно!». И этого осуждения чита­ телю вполне достаточно, хотя это осуж­ дение всего только тетушки Попадейки- на, а не коллектива или профсоюзной организации. Тетушка Фекла Гаврилов­ на здесь выступает как общественный обвинитель, как выразитель советской морали. В. Еловских в рассказе «Его карье­ ра» рисует врача Травкина — эгоиста,, карьериста, подхалима, уклоняющегося от своего врачебного долга. И опять- таки можно сказать, что это «редкост­ ный, единичный экземпляр», «не типич­ ный для советской действительности». Но автор и не утверждает, что типы, по­ добные Травкину, явление распростра­ ненное среди советских врачей. Наобо­ рот, по ходу рассказа читатель убе­ ждается, что Травкин — «паршивая овца», но ей не удастся «испортить все­ го стада», так как Травкину противосто­ ят и морально его подавляют честные советские врачи Бородулин и Карасева. Дело не в том, чтобы отказаться от сатирического жанра в литературе, за­ малчивать недостатки нашей действи­ тельности, а в том, с каких позиций и во имя чего вести критику. Нам кажет­ ся, что позиции в рассказах М. Сыро­ вой, В. Еловских и В. Никольского — позиции правильные, авторы рассказов исходят из задачи устранения недостат­ ков в нашей действительности, преодо­ ления пережитков капитализма в созна­ нии некоторых советских людей. М. Сы­ ровой удается это сделать с большим художественным мастерством, а В. Ни­ кольский несколько излишне сгустил краски в обрисовке героя своего рас­ сказа, видимо, полагая, что чем больше он придаст ему отрицательных черт, тем будет убедительнее его разоблаче­ ние. Здесь, как и в каждом художест­ венном произведении, нужно чувство меры. В рассказе М. Михайлова «Колючий характер» молодую колхозницу Лу­ керью назначают звеньевой. Колючесть ее характера, выражавшаяся в прямой и справедливой критике бригадира, пред­ седателя колхоза, теперь надо заменить чем-то другим, чтобы управлять людь­ ми, вести их за собой. Ей сначала ка­ залось, что руководить звеном просто — прикажи, и все будет сделано. На деле оказалось, что это далеко не так. Лу­ керья решает перестроиться. Но как —- она этого не знает. Казалось бы есте­ ственным, что у Лукерьи произойдет в звене какой-то конфликт, она остро почувствует ошибочность своего отно­ шения к людям, найдет в итоге этого жизненного опыта правильную линию своего поведения и «колючесть» своего характера повернет в сторону внима­ тельного, но и требовательного, спра­ ведливого отношения к людям. Однако М. Михайлов не пошел на кон­ фликт Лукерьи с руководимыми ею людьми, а свел все к наставительному разговору бригадира Кньпна с нею.