Сибирские огни, 1959, № 7

— Ты с «Клариссы»? — Кульман не сводил взгляда с руки Каминского» он вдруг понял, что пятна эти — кровь. — Будь она проклята, ваша «Кларисса»! — И тебе не повезло? Они прошли по коридору мимо двери, за которой все еще заседал штаб, и уселись на том же подоконнике, где утром сидел Кульман. — Вот, видишь, как повезло? — Каминский покачал перевязанной рукой.— И не взорвал, и забастовки не вышло. Еле ноги унес! У них там какой-то ком­ мунист с трубкой — отчаянный человек. Я им начал про забастовку, про Бер­ лин, а он меня кулачищем по шее1 — А ты что же, размазня? Пистолета не было? — возмутился Кульман. — Был. Вот он, пистолет, — Каминский сунул под нос Кульману кукиш. — Нас было всего с полсотни, а их тысяча! Да я и не заметил, что сбоку какой-то фопос стоит. Я только пистолет вытащил, а он как крутнул меня за руку, я про пистолет и думать забыл. Да когда падал, руку вот себе раскровянил. Ну, тут драка пошла, а тут рабочие набежали да все здоровенные и вооруженные... — К черту! Почему нас так принимают? Месяц назад мне казалось — все злы на коммунистов: и цены повысили, и то, и се, а драться с этой народной по­ лицией никто не хочет. — Причем туг драться с полицией? Самим бы целым остаться. — Тебе же сказал Гетлин — не ездить в Шварценфельз, если трус! — не стерпел Кульман. Он сейчас ненавидел весь белый свет, и ему было плевать на самолюбие этого хлюпика. Он не понимал, как мог Гетлин поручить этакому мальчишке серьезное дело. Кульман не знал, что на счету Каминского несколь­ ко убийств и крупная диверсия — год назад именно он устроил пожар в киноте­ атре. Но сейчас Каминский и не думал оскорбляться. Поддерживая нывшую от режущей боли руку здоровой, он тоскливо посмотрел в глаза Кульману: — А ты не боишься? ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ I Начавшийся так трагически день клонился к вечеру. Уже несколько часов сидела Лиза Хойзер в вестибюле больницы. К той женщине ее не пустили, но ведь она была единственная, кто видел, где и как случилось это несчастье. Наверху, на галерее, распахнулась стеклянная дверь, и молоденькая сани­ тарка, дробно стуча каблуками, слетела вниз по лестнице. В руках у нее оказал­ ся халат. — Вы доставили сюда ту женщину с Августаштрассе? С ней плохо*, док­ тор просит вас наверх, — выпалила она единым духом. Машинально Лиза надела халат и, дрожа от волнения, вошла в кабинет врача. — Она ваша родственница? — спросил вполголоса доктор. Слова доходили откуда-то издалека. Лиза отрицательно качнула головой. — Вы ее не знаете? — Нет. — Мне сказали, вы ждете внизу. Я думал, вы хотите проститься. — Проститься? — Ничем нельзя было помочь. Перелом височной кости, сотрясение моз­ га, кровоизлияние. Лизу охватил ужас. Эта женщина умерла! Кто остался у нее дома? Муж? Дети? Они ждут ее, беспокоятся. Боже мой, за что ее убили?! Лиза стремительно распахнула дверь и выбежала из кабинета. И здесь, в вестибюле, уткнувшись лицом в шинку дивана, она тяжело зарыдала.