Сибирские огни, 1959, № 7

человек мертв. Ему перебили шейные позвонки. И вдруг Лиза закричала: — А-а-а! Это он, это он сделал, я видела! — Она вскочила, схватила ка- ногснто полицейского за рукав и потащила его к машине, где сидели арестован­ ные. На ее крик кое-кто из них обернулся — Лиза узнала убийцу в сером пид­ жаке.— Он, он, он, убил! — А женщину? — Что — женщину? — Лиза не поняла. — Кто... ее? — полицейский кивнул в сторону пожилой женщины, кото­ рую как раз клали в машину рядом с мертвым полицейским. — Я тоже видела! — заторопилась Лиза. — Да, да, видела! Это вот он — она указала. — Где вы живете? Их будут судить, на суде вы все расскажите. — Я? В суд? — Лиза вдруг вспомнила, что и 'ее Макса будут судить. Су­ дить? Ну да, — пусть! Но он не убийца. Он просто несчастный человек. А этих — этих надо, как убийц! И она будет свидетелем! Лиза .назвала полицейскому свою фамилию, адрес. Он записал. — Куда вы ее повезете? — спросила Лиза. — В больницу. — Я поеду с ней, — Лиза подумала, что полицейские оставят эту женщи­ ну, и никто не будет знать, как и что с ней случилось. — Тогда скорее в машину. Да нет, не туда! В кабину — садитесь. I I — Товарищи! Сейчас я был у шефа. Он просил передать вам 'следующее: сегодня в шесть часов утра но всей Республике боннским -провокаторам и аме­ риканской агентуре удалось спровоцировать массовые беспорядки. На улицах наших городов снова пролилась кровь. Недобитое фашистское зверье подымает голову и готовит массовый террор. Нам приказано: на всех заводах, фабри­ ках, во всех учреждениях разъяснять людям, обманутым провокаторами, как необходимы сейчас величайшая бдительность и гражданский, государственный порядок. Только изолировав вражескую агентуру, мы сможем восстановить мир и спокойствие в Республике. Никакой пощады убийцам и погромщикам! От нас требуется решительность и величайшая преданность партии и народу. Я не хочу скрывать серьезности положения. Кто не чувствует себя готовым к жестокой борьбе — может сейчас уйти. Вернеман внимательно смотрел на подчиненных. Вот они — товарищи по трудной и славной борьбе — сын Курта Вальтера, Фертльнер и многие другие. Молодежь, смена. Им отдавал комиссар все, что знал, все, ради чего билось его сердце коммуниста. О таких мечтал он там, за колючей проволокой концлагеря — 'смелых, решительных, беззаветно предан­ ных делу рабочего класса. Сумел ли он воспитать их действительно такими? Окажутся ли они (достойными великого дела в тяжкий час испытаний? Эрих Вальтер первым не выдержал. — Товарищ комиссар! — В'скочил он. — Разрешите получить задание. И все, сколько их было в кабинете, мгновенно встали, сомкнувшись пле­ чами, и глянули на старого комиссара десятки молодых, ясных, требовательных глаз. Эрих, долгие годы знавший своего старшего друга, не мог не заметить в об­ лике комиссара, как всегда спокойного, собранного, чего-то нового в сурово сомкнутых губах, в жестком блеске глаз. Вот такими, наверно, были спартаков­ цы в ноябрьские дни восемнадцатого года! Такими, должно быть, были бойцы Тельмановского батальона в далекой Испании! Таким, вероятно, бывал в труд­ ную минуту отец. И он, Эрих, как и его друзья, не запятнают трусостью и из­ меной их гордой славы. Нет, они будут достойными наследниками отцов!