Сибирские огни, 1959, № 7

людей. Под мокрыми от росы железными плечами распрямились кро­ хотные осинки, и елочки-подростки просунули сквозь металлические переплеты нежные, еще не отвердевшие лапы. М ария сверилась с планом. В редакции Кропотов нарисовал ей на папиросной коробке самый короткий путь. Вслед за порубкой должна начаться тропа. Верно, вот она. Сразу обступила ее со всех сторон зеленая лесная неразбериха. Кряжистые дубы и нежные сиреневые стволы осин, и ели — темные, ржавые, не давшие пробиться под собой на черной земле ни единой травинке; и узорчатая листва рябин, и многоярусные папоротники, торжественные, как зеленые пагоды. И вдруг — березы, просвеченные утренним солнцем, трепетные и живые, как зеленое пламя. Тропа нырнула в овраг. По лицу ударил шершавый, полный росы орешник, отцветшие ландыши распахнули пустые холодные ладони. В овраге, на сером камне-голыше сидела серая лягушка и, вылу­ пив на Марию глаза , дышала, раздувая мешок на шее. Белка , напру­ жинив хвост, перелетела с дерева на дерево, обронив на папоротники рыжие сосновные чешуйки. Лес, еще по-утреннему сумрачный, плотно сомкнулся, вокруг. М ария торопилась. Вылезая из оврага, поскользнулась, порвала ремешок на туфле. Экая незадача! У других женщин — шпильки в ко­ сах, какая-нибудь булавка у ворота, а у нее стриженные по-мальчи­ шески волосы и майка — негде быть заколкам . Скрутила жгут из т р а ­ вы, кое-как пристроила к туфле. Ш ла теперь, ступая осторожнее, и ругала себя: «Вечно с тобой что-нибудь приключается, неловкий, комнатный человек! До чего ж мне надоело с тобой возиться! И обязательно, если некогда, тут и приклю­ чается!»... Тропа выбралась из орешника и, сбежавшись с другой, преврати­ л ась в протоптанную лесную дорогу. И странное дело, теперь Марию не оставляло чувство, будто здесь она не одна, будто в глухом подлеске вслед ей неотступно идет кто-то невидимый — то хрустнет ветка, то прошелестят кусты. М ария одернула себя: некогда ни пугаться, ни оглядываться. Полтора часа до отхода поезда, понятно? Когда же опять наклонилась, чтобы получше прикрепить прокля­ тый травяной жгут на туфле, услышала в орешнике приглушенный разговор: — А может, она еще в поле бросила парашют? Звук «ш» в последнем слове прошелестел оглушительно, и какая-то птаха, вспугнутая, выпорхнула из куста. Другой невидимый прибавил: — И еще неизвестно, может, у нее в рюкзаке радиопередатчик. Начнет шпарить по-немецки, мы тогда и не разберем ничего. — Вообще-то она подозрительная, — опять сказал первый, — хо­ дит тут в неродительский день. Лучше всего, если бы ей лассом ноги стреножить. — Д урак , — ответил второй. — Стреножить — это когда три ноги. И потом веревки у нас все равно нет. Марии стало смешно. Пожалуй, она впервые рассмеялась з а эти последние трудные недели. — Ладно, может, у вас булавка найдется, ремешок вот оборвала. А то мне и до вашего лагеря не дойти, — сказала она, сидя на корточ­ ках и продолжая возиться с туфлей. Настороженные и смущенные мальчишки в выгоревших майках и красных галстуках тотчас вылезли из кустов. Один — смуглый, губа- **ч