Сибирские огни, 1959, № 6

СЕРДЦЕ Идет человек, не касаясь земли, ее не тревожа покой: меж ним и землею пластами легли бураны — один на другой. До срока укрыли, сравняли они все, все, что виднелось вокруг — и хлебное поле со щеткой стерни, и залежь, забывшую плуг. Идет человек. Не по делу идет. На лыжах отправившись в путь, он просто решил от текущих забот часок или два отдохнуть. Глаза различают одну белизну, а чуткое сердце, как лот, уходит на каждом шагу в глубину, до самого дна достает. И там, где пшеничное дремлет зерно, готовясь ростками стрельнуть, спокойно и сердце. Сигналит оно: «Открыт урожаю здесь путь!» А там, где едва лишь прикрыла метель неровности мерзлого дна, оно отмечает опасную мель, что всем урожаям страшна. Под снегом ни кочек, ни льда не видать. Но здесь вот растут камыши, и сердце тревожно сигналит опять: «Постой, уходить не спеши! Сейчас ты над ними легко пробежишь оставишь полоски-следы, а завтра здесь снова качнется камыш над лужицей ржавой воды?» Идет человек, не касаясь земли. На лыжах отправившись в путь, решил он сегодня от дома вдали часок или два отдохнуть. Идет он по землям, одевшимся в снег, и сердце —до них достает. Ведь это советский идет человек, хозяин идет.