Сибирские огни, 1959, № 6

шел всю ночь вокруг земного шара, громыхала майским громом сталь, и снопами света били фары в черную космическую даль. ГЛУБИНКА Начну с пейзажа: плывет луна, и светит она, как положено. Ночь холодна. Кругом — белизна: земля снежком запорошена. Мороз вышивает на каждом окне цветы, на колосья похожие. У клуба гармошка забыла о сне, да где-то смеются прохожие. Что дальше? А дальше — мой карандаш споткнулся, повис над строкою. Мне слышится голос: —Понятен пейзаж. Пора появиться герою. Ах, друг мой читатель! Сияет луна... А коль упомянута оная, в стихи забрести непременно должна счастливая пара влюбленная. Он жарко ей шепчет: «Родная, поверь...» Об этом сейчас и писать бы, тем более, ■—■ в селах, колхозных теперь справляют счастливые свадьбы. Но что же мне делать, коль в дальнем селе, расставшись с обычаем старым, луна растеряла влюбленных во мгле, повисла над ветхим амбаром. Висит и сияет над крышей худой, как будто фонарь электрический, а сторож (пусть это и будет герой) настроен —увы! — не лирически. В овчинном тулупе, с берданкой своей