Сибирские огни, 1959, № 6

Заглянул в дверь в щелочку — Верховный попугаевыми лапкам» играет, и вся улыбка в пуху. «Ну,— думает архирей,— до «аминя» доходим. Скоро и нам так же... Главы скрутят, а руци бросят. К тому дело. Зачем не видишь, гос­ поди!» И тоже затосковал... — Говорил я вам, не прост этот порох! Который, уж, случай он себя- оказывает. Матвейка и тут напоперек: — Тебе, видно, почтовую сороку из Омска прислали, а на хвосте.у ней обо всем этом отрапортовано. — Да, чудо ты человек! Послушай, что в других отрядах рассказы­ вают. — А в других отрядах Мокеичев, что ли, нет своих? Натянутся хан­ жи, вроде тебя, и плетут! Нет приберечь, ранетому какому, слабому, пе­ ред аппетитом подать, дак вы сами... Лекаря!!! Военно-полевым за это!.. Такой уж человек Матвейка был. Глазам да рукам только верил. А про табакерку верно слухи шли. Японец, сказывают, понюхал — харакирю себе сделал. Американцу тому на язык будто бы сдейегвова- ло, заикаться стал. Быль с небылью — теперь разбирай. Считай в сказ­ ку ушла Федина табакерка. Ну, дальше у нас на востоке все шло, как по песне: разгромили ата­ манов, разогнали воевод... Которых — в океан спихнули, которых — за океан вытряхнули, а Калмыков, с недобитками, в Китай удрал. Наше партизанское дело, коль со всеми пошабашили, тоже известное. Каждый в свою сторону, по домам. Строй новую жизнь, за какую бился! Много уж годов прошло, вон какую войну избыли, новых героев на­ род вырастил, а про нас не забывают. Получаю я как-то письмо. При­ глашают нас на встречу с комсомольцами, значит, со студентами. Де­ сятка три нас собралось, и среди прочих, нашего отряда бойцы, Матвей­ ка, Мокеич и Федя. Объятьев было, поцелуев, радости!... Больше всего, однако, дивимся, что Мокеич наш — орлом! Ведь около сотни ему! Матвейка спрашивает: — Ты, народная медицина, чем себе жизнь поддерживаешь? Ну, тому за словом-то не в карман лезть!.. — Я, — говорит, — таежным духом дышу, пчел веду, мед ем, пер­ сональную пенсию получаю да шептуна пущаю «отченашего». Это уж в подзудку. Ну, Матвейка, тоже, значит, на пенсии, а Федя отцову дорожку выбрал. Дошел, значит, до Тихого океана и там флоту служит. Сидим в президиуме — седина да плешь, плешь да седина. Хоро­ шие слова про нас говорили. Старой гвардией называли. Таежными ор­ лами. А вокруг нас — молодо, звонко, задористо! Мокеич грудь пружи­ нит, а на усах слезины. Я тоже, хоть и неловко в президиуме, а две по­ нюшки Поневоле протянул. На гордое слово слеза отзывчива. Да и годы; наши!.. Мокеич слово сказал. Наказывал молодым, что отцами, дедами за­ воевано, беречь да хранить. Не на орла, мол, или решку выпало счастье- ваше, а великой народной кровью завоевано. Федю в пример-ставил. После встречи собрались мы в гостинице, опять же свою встречу отпраздновали. Тут Федя нам и рассказал: годов с десяток прошло, как Калмыков со своим воинством в Маньчжурию ушел. Попроелись ихние- благородья, пообтрепались, которые в хунхузы подались, которые реп­ кой торговать стали, а капитан из разведки на барахолку натакался. Пе­ ребирал он как-то прожитки свои, заваль всякую, и попадись ему Феди­ на табакерка. «Стоп, —думает. — За эту штучку, если на охотника напасть, боль­