Сибирские огни, 1959, № 6

С волнением, держа в руках огром­ ный сверток с одеждой Николая, Зина вошла в просторный вестибюль боль­ ницы. — Выписывать? — спросила ее де­ журная. — Да, нам звонили из больницы. — Значит, сюда, — сказала дежур­ ная и повела Зину по коридору. Зина шла за дежурной ни жива ни мертва. Всю процедуру выписки больного она провела в каком-то тумане. Наконец-то! Ее любимый Николай снова здоров. Он спасен для жизни, для нее. В эту мину­ ту ей даже в голову не приходило, что Николай вернулся к ней уже не преж­ ним, что не будет больше того поедин­ ка за шахматной доской, из которого на институтских соревнованиях он выходил победителем, что они не будут больше вместе бегать взапуски на лыжах, иг­ рать в волейбол, смотреть новые кино­ картины. Радость возвращения к жизни близкого человека заполнила все суще­ ство девушки. Вот, наконец, захлопнулись за ними больничные двери. Они теперь вместе, как прежде, как всегда. На улице было людно. Прохожие с любопытством обо­ рачивали за ними головы. Неуверенная походка высокого чернявого юноши в больших синих очках и предупредитель­ ная осторожность, с какой молодая спутница вела его под руку, невольно привлекали к ней внимание. — Ну вот, была невестой, стала по­ водырем, — грустно сказал Николай, послушно и осторожно ступая рядом с Зиной. — Ничего, —- добавил он, стара­ ясь попасть в ухо спутницы, — еще не­ много, освобожу тебя от этой нагрузки. Поеду в деревню, братишке уже восемь лет, привяжусь к нему, помучаю его не­ много, а там обвыкну. Не я первый, не я последний. Зина слушала Николая, кусая губы. Только сейчас дошла до ее сознания не­ поправимость блучившегося. Вдоль ули­ цы, по которой они шли, из конца ее в конец, тянулся скверик. Было морозно, стояла еще зима, в сквере пусто. Зина повела своего спутника к скверу. Они присели. — Обещай больше не говорить глу­ постей, Николай, — сказала Зина, взяв его за руку. — Глупо мое положение, Зина, — вздохнул Николай. — Люблю тебя, жить без тебя не представляю, но висеть на твоей шее, принести тебя в жер­ тву?.. — Почему в жертву? — прервала его Зина. — Разве любовь эгоистична? Грош цена была бы ей, если она в су­ мерки исчезла как тень. — То слова, Зина, — снова вздохнул Николай, — повседневная возня с ка­ лекой наскучит, изведет тебя, не хочу быть обузой. — Зачем обузой, — почти вскричала от боли Зина, — кончим институт, бу­ дем вместе работать. — Кончим? Как же я кончать буду без глаз? Ты что, ребенка утешаешь,— сказал Николай, стараясь вызвать на бледном, обострившемся лице улыбку. — Как? Зина на минуту растерялась. Она сама хорошенько не знала, что сделает для Николая, чем поможет ему. — А так, как Павел Корчагин, — вдруг пришло решение. — Помнишь, как он говорил? Обрадовавшись находке, Зина тепло приникла к локтю Николая. — Самое дорогое у человека — это жизнь, — сказал Николай. — Она дается ему один раз... Зина только сейчас рассмотрела Ни­ колая. Лицо его, прозрачное от худобы, было молодое и только у рта отмечено темными, глубокими, почти старческими складками. — И прожить ее надо так, чтобы не было больно за бесцельно прожи­ тые годы... и чтобы, умирая, смог ска­ зать... — Ну вот видишь, какой ты у меня умный, — горячо зашептала Зина. — Только я не могу, — сказал Ни­ колай, — не смог бы. Не все же могут быть героями? — Это ты не герой? Рассказывай,— возразила Зина. — Запомни этот день, Николай. Не пройдет и месяца, докла­ ды будешь делать на научных конферен­ циях. Кто-кто, я-то тебя знаю. * — Нет, я не смогу, — слабо защи­ щался Николай, и на его лице заиграла недоверчивая счастливая улыбка. Однажды Борис застал Николая за каким-то странным занятием. Он вошел в комнату без стука и некоторое время молча смотрел, как Николай, склонив­ шись над гладкой толстой бумагой, про­ калывал ее. — Вот, друг ситный, азбуку изучаем. Зина сосватала меня, — встретил Бори­ са Николай. — Вчера был пробный урок... лекцию записывал в институте,— сообщил он радостно, — и представь себе: все уш ел записать. Мы потом сли­ чили с Зиной. Все было честь честью... — Вот видишь, — только сказал Борис. Некоторое время они молчали. В комнате, кроме них, никого не было. — Я часто думаю, как бы человек раскрыл себя, если бы не испытание,— раздумчиво заговорил Николай. — Вот Зина, что я мог сказать о ней до этого злополучного случая? Была девушка, почти девчонка. Училась неплохо, но и не так, чтобы сказать хорошо. На экза­ менах сильно волновалась. Сблизились, полюбили друг друга, но я не помню, чтобы она говорила что-нибудь яркое. Николай встал, прошелся по комнате. Зины не было, но ее дух витал здесь.