Сибирские огни, 1959, № 6

глаза посмотрел!.. С этим, не знаю, как начальство решит, но хочу, — говорит, — и на сорок шестого взглянуть. Что тут делать? Положили мы его на шинелку, понесли. Докладыва­ ем часовому: так, мол, и так. Главный ловец прибыл и желает лично осмотреть добычу. Тот мигом к начштабу. Через минуту сам начштаба, капитан Лиха­ чев, распахивает землянку и кричит нам: — Чего вы там человека морозите?! Живо его сюда! Внесли мы Андрея, положили на топчан, а начштаба стакан водки ему... — Грейся, — говорит, — сибирская твоя душа! Андрей опрокинул скляночку и спрашивает: — А где же он, пленный-пойманный? Майор откинул плащ-палатку, и мы увидели «языка»... Божинька ты мой! Ну и «язычок»... Одежа — лоскут на лоскуте, по морде ровно кор­ чеватель прошелся: путало красивше бывает. Ну, шутка ли? Ведь его за ноги волокли, навроде против шерсти, так сказать, и дорожку ничем не устелили. Гмыкнул Андрей и говорит: — Ну, с этого шкура последним сортом пойдет. Спортили мех. Майор заспорил: ц— Зря вы его, сержант Куроптев, задешево отдаете... Зверь мате­ рый: обер-лейтенант, фашист с билетом — волк, словом, форменный! Андрей привстал чуток и так говорит майору: ^ — Фашист — волк... Это правильно, да не совсем... Жила, товарищ майор, в нем не волчья! Волк лапу себе, другой раз, отгрызет, да уйдет. Волк, он, можно сказать, гордо умирает! Молчком чаще. А этот — под­ свинок какой-то. И рукой махнул... Тут пленного как подхватило, как залопотал он что-то переводчи­ ку, забил себя в грудь, завехлипывал — вот-вот родимчик его схватит. — Чего это с ним? — спрашиваем. Переводчик смеется. — Обижается, что неправильно воюем мы. За все века, во всех дер­ жавах не было, говорит, случая, чтобы офицерьев волчьими капканами ловили. «Красному кресту» хочет теперь жаловаться... где, мол, это ви­ дано? • — Ну, это ты врешь, карась! Всяко мы вашего брата ловили. По­ пытай у наших белячков... Они тебе и про аркан, и капкан, и собачью сварку, и про бороны вверх зубьями порасскажут. А иноземные и про медвежью рогатину отповеетвуют. Русской смекалке, карась, предела нет! А что она неправильная, говоришь, то уж, извиняй... Мозга у нас так устроена, чтобы врага-захватчика любым средством в царствие не­ бесное представить. Майор аж засиял: — Верно говоришь, сержант Куроптев! За такие слова еще бы тебе скляночку налил, да боюсь, доктора заругаются. Благодарю за службу, сержант, жди награды. А пока выздоравливай, друг. Доставьте его в са­ нитарную часть! Андрей хоть и на одной ноге, а отрапортовал: — Служу Советскому Союзу!.. — Вот такие-то дела, парень, — улыбается Тимофей Латынцев, а сам Кешку по плечу — хлоп-хлоп. — Зря, — говорит, — ты ревел. Хоро­ шо твой тятька воюет! Блюдет сибирскую славу! Так что расти в отца... Кешке этот Тимофеев рассказ, почитай, на все ребячество слезы вы­ сушил. Когда через год с чем-то прислали на Андрея похоронную — слезинки не изронил парнишка.