Сибирские огни, 1959, № 6

Вот она уже возле оленей. Не знает, возле кого остановиться, протяжно кричит. Затем Майка подбегает к костру и долго осматривает всех нас своими большими наивными глазами. — Ах ты, бездомница, раньше бросила мать, теперь вот — и Улукиткана! — строго говорит Лиханов. А та, будто вдруг вспомнив, что еще не все сообщила оленям, бросается к стаду, и оттуда долго доносится ее отрывистый крик. Мы привыкли к ней, к ее шалостям, к ее крику, и присутствие ее нам прият­ но. Но мы знали и другое: она своим исчезновением принесла большое горе Улукиткану! Ведь старик будет думать, что она ушла от него потому, что не в силах предотвратить несчастье, которое, значит, лежит на его пути домой. — Что же будем делать с Майкой? — обращаюсь я ко всем. — Надо ее вернуть старику... — говорит Василий Николаевич. Лиханов неодобрительно качает головой. — Как догонишь? Если Майку привязать к ездовому оленю — она заду­ шится, не пойдет. Значит надо гнать все стадо, а зачем напрасно мучать оленей? Старик теперь далеко. Он обязательно обманет злого духа Харги, как-нибудь по­ падет домой. И мы решаем: пусть Майка остается с нами. После обеда мы с Трофимом и Глебом взялись за топоры, чтобы прорубить тропу на перевал. Верх первой террасы, где мы стали лагерем, представляет собою слегка на­ клонную площадку, прикрытую зарослями смешанного леса. Тут и ель, и береза, и лиственница, и рябина, и ольха, и неизменный стланик. Словом, все, что про­ израстает по обширной Зейской долине, собрано на этой небольшой площадке и, несмотря на большую высоту по отношению уровня моря, деревья чувствуют себя здесь неплохо. Вероятно, этому способствует почва, на которой они посе­ лились, и то, что терраса защищена с трех сторон высоченными скалами и до нее не проникают губительные северные ветры. Здесь мы идем легче. Тропа пронизала ельник, пробежала вверх по ключу почти до водопада, перебралась на правый берег и стала карабкаться по крутя- ку на верх второй террасы. Хорошо, что на этом подъеме нет россыпи. Не торопясь, выискивая более доступный проход, мы поднимаемся все вы­ ше и выше. Тайга заметно редеет. С боков от полуразрушенных скал все глубже вклиниваются россыпи. Пятнами желтеет по склонам ягель. Становится простор­ нее. Но нас постигает неудача. Мы уже выбрались к границе леса и были сов­ сем недалеко от перевала, как с восточных вершин сполз к нам холодный туман. Он принес мелкий, спорый дождь, и мы повернули обратно, не достигнув седло­ вины. Спускаемся быстро. Навстречу, с глубоких ложбин, выползает зловещая темень. Срывается ветер. Дождь усиливается, и пока мы добирались до нижней террасы, он исхлестал нас так, что сухой нитки не осталось. Задурил и ключ. Промешкай немного, и нам трудно было бы его перебрести. Мы в ельнике. Уже не идем, а бежим. Холод пронизывает тело. Тайга шумит Глухо, сонно. Сгущается ночь. Но скоро табор, там затишье, горячий чай и теп­ лая постель. Вот и огонек просверлил темноту, пронизал кроны деревьев. Он ма­ нит к себе. Свет костра отпугивает мрак наступившей ночи. Но... что это? По ягелю бродит Майка... одна... Не привиденье ли это? А где же олени? Наши, видно, еще не вернулись с грузом, часть которого оставили вчера ниже. Неужели Майка убе­ жала и от них? Мы выходим из чащи почти у самого табора. Никого нет, где-то далеко вни­ зу слышатся крики погонщиков. Но, судя по тому, как весело пляшет пламя костра, как дружно потрескивают только что подложенные в огонь дрова, кто-то оставался на таборе. К тому же, чьи-то заботливые руки приготовили возле ог­ ня вешала для просушки одежды. Мы в недоумении. Но вот из темноты к свету